Стеклянный меч

Протоптались мы возле «зыбки» долго – пока обвешили её со всех сторон, пока солдатики ещё и ещё раз присматривались и принюхивались, пока я рассказывал про другие-прочие нежданчики… сейчас было самое время, от встряски они всё впитывали как сухая соль. Наконец тронулись дальше.

За этой «зыбкой» я почти забыл о страхе, что наплывал со стороны холма – а сейчас он вернулся, ох! Это был как бы прожектор страха. Я реально боялся даже взглянуть в сторону холма, будто мог увидеть там что-то невозможно, запредельно жуткое. Несколько раз, просто сжав в себе всё, я поворачивал голову в ту сторону, готовый хоть к немедленной, хоть медленной и мучительной смерти, но глаза… в них как будто попадал песок, приходилось жмуриться, всё плыло…

Я осторожно спросил солдатиков, не чувствуют ли они чего-то необычного, но солдатики чувствовали только вонь от болотца. Да, болотце воняло как-то не по-болотному, скорее – гарью, но мне совсем не хотелось интересоваться этим феноменом. В конце концов, мы искали Рыбу – ну или следы посторонних людей. Вряд ли они могли найтись в болоте.

И вдруг всё раз, и исчезло. Выключили прожектор. Я аж подскочил, такое облегчение наступило. Смотрю, конечно, на холм – ну, склон как склон, обрывистый, ничего не растёт. Вроде бы несколько дырочек-пещерок, такие роют себе скальные совы – но они тут не водятся, холодно слишком. Говорю солдатикам: стойте тут, ни с места, – и, попирая все правила движения, начинаю возвращаться по своим следам.

Шарах! Чуть не обоссался. Страшно так, что… в общем, очень страшно. Но сумел-таки посмотреть на склон – и, кажется, какое-то не то чтобы движение, а дрожание, как вода в чашке… в общем, как-то так. Дрожание в середине склона, и да, там несколько пещерок…

Шаг назад – и страх как рукой сняло. Дышу, пот течёт, сам лыблюсь до ушей. Ноги трясутся. Но карту достал и феномен обозначил.

Пригодится.

Интересно, почему по солдатикам-то это безвредно прошло?…

* * *

Заканчивали мы прочёс поздновато, всё-таки рельеф тяжёлый оказался. Вымотались так, как не выматывались в предыдущие дни. Ещё одна «зыбка» нам попалась, очень заметная, жирная – видимо, кого-то сожрала. Тоже обвешили. Сумерки сгустились, пришлось фонари включать. И на выходе на тропу самый сообразительный солдатик, Можа, вдруг посветил куда-то вбок… и так мы нашли чью-то недавнюю стоянку. То есть те, кто здесь отдыхал, правильным образом закопали в кострище банки и бумагу, но что-то осыпалось… в общем, в луче крышечка банки блеснула. И он, молодец, обратил на это внимание.

Я так себе следопыт, но тут особых умений не требовалось: из банок ели вчера или самое большее позавчера. То есть сидели здесь, похоже, три человека и жрали консервы из армейского рациона. Для высокогорья, между прочим, с оранжевой полоской. Нам выдавали с собой обычные, пехотные. С солдатиками мы это обсудили, и они тоже не могли припомнить на здешнем провиантском складе таких спецрационов – хотя Можа как раз и ходил получать пайки…

Жрали консервы и жгли костёр, ничего не боясь.

Прихватив банки и обрывки упаковки, мы встали на тропу и торопливо потащились в лагерь, валясь с ног.

Все уже вернулись, мы были последние. Я распустил солдатиков приводить себя в порядок и отдыхать, а сам пошёл в штаб отчитываться. Но господа офицеры устроили какое-то срочное совещание, на которое посторонние вольнонаёмные допущены быть не могли, поэтому я решил покурить на улице, а потом мне пришло в голову сходить на обрыв и посмотреть в ту сторону, где утром я видел световой столб. А вдруг?…

Вот понесли же меня бесы… зачем?

Пройти-то было – метров сорок. Темно, но у меня фонарик в руках, слабенький свет выставил, иду. Прохожу в проём в стене, которая от обрыва огораживает, она и так по плечо, да ещё и разбирали её, наверное, для всякой мелкой починки жилья, – и тут что-то металлическое под подошвой – вжик! Посмотрел вниз, и показалось мне, что это авторучка. Наклонился, поднимаю: нет, это такой ножичек – по-моему, для резьбы по кости: ручка металлическая рифлёная, а вместо пера – треугольный клиночек не длиннее мизинца. По идее должен быть ещё колпачок, закрывающий этот клиночек… я даже стал светить под ноги, полезная всё-таки вещь – и тут понял, что ножичек липкий. И тут же увидел краем глаза движение и услышал хрип.

Человек полз, упираясь только ногами, – вернее, пытался ползти, а на самом деле не продвигался. Руками он зажимал себе горло. Я врубил фонарь на полную мощность и закричал:

– На помощь!

Прибежали сразу, но было поздно. Он прожил ещё минут пять…

Это был заместитель начальника экспедиции старший майор Гигу.

Князь

Меня растолкал Зорах. Растолкал и зажал мне рот ладонью. Дождался, пока я понимающе моргну, и только тогда убрал руку. Сделал движение головой: выходи. И исчез сам, абсолютно бесшумно. Я оделся, всунул ноги в сапоги, двинулся к двери. Потом мне пришло в голову посмотреть, а кого же я могу потревожить? Все койки стояли пустыми.

Ладно…

Что-то же он имел в виду?

Я вышел из башни так тихо, как только смог.