Стеклянный небосвод: Как женщины Гарвардской обсерватории измерили звезды

Система классификации Антонии Мори, включавшая 22 спектральных класса и ряд подклассов, современникам казалась слишком сложной, чтобы получить поддержку. Однако она позволяла различать величины и возраст звезд, принадлежащих к одной и той же широкой категории. После того как в 1908 году Эйнар Герцшпрунг впервые похвалил чутье мисс Мори, одно из ее обозначений было введено в дрейперовскую классификацию в 1922 году, а в 1943 году при внедрении новой системы МКК в нее включили еще некоторые градации Мори. В 1978 году, четверть века спустя после кончины Антонии Мори, ее система получила дальнейшую реабилитацию – Уильям Морган опубликовал «Исправленный спектральный атлас Моргана – Кинана для звезд древнее Солнца» с новыми соавторами Гельмутом Абтом и Дж. Тапскоттом. Морган посвятил эту книгу «Памяти Антонии Мори (1866–1952), замечательного специалиста по морфологии звездных спектров».

Генриетта Ливитт не участвовала в разработках классификации, но своими поисками переменных и открытием связи между периодичностью и блеском цефеид внесла не менее, а может быть, и более важный вклад в развитие астрономии. Выведенная мисс Ливитт зависимость между периодичностью и светимостью дала Харлоу Шепли возможность раздвинуть границы Млечного Пути. Те же цефеиды с применением тех же аналитических методов позволили Эдвину Хабблу оценить непомерные расстояния до спиральных туманностей. С помощью цефеид Хаббл в 1924 году доказал, что Млечный Путь не единственная галактика во Вселенной, а позже продемонстрировал, что Вселенная расширяется, становясь еще более огромной, о чем свидетельствует стремительное разбегание большинства внешних галактик. Но цефеиды еще не все рассказали о космических расстояниях. Во время Второй мировой войны немецкий эмигрант Вальтер Бааде, работавший в Маунт-Вилсон с 1931 года, воспользовался масштабными отключениями электричества, при которых ночное небо становилось темнее. Подробное изучение Бааде звезд в туманности Андромеды позволило разделить цефеиды на две подгруппы. Он заново откалибровал шкалу расстояний и пришел к выводу, что общий размер Вселенной вдвое превосходит оценки Хаббла. Современные астрономы опираются на зависимость между периодичностью и светимостью при расчетах текущей скорости расширения Вселенной.

Взаимосвязь между расстоянием и красным смещением, открытая Хабблом в царстве туманностей, назвали законом Хаббла. По этой же логике, как утверждают некоторые ученые, взаимосвязь между периодичностью и светимостью, обеспечившую почву для открытий Хаббла, следует с полным правом переименовать в закон Ливитт. Эта идея набирает популярность с января 2009 года, когда исполнительный совет Американского астрономического общества единогласно принял резолюцию о переименовании. Поводом послужил 100-летний юбилей «первого доклада Генриетты Ливитт о зависимости между периодичностью и блеском цефеид». Хотя члены совета понимали, что у ААО «нет полномочий устанавливать астрономическую номенклатуру», они отметили, что им «будет очень приятно», если название «закон Ливитт» войдет в широкое употребление.

Когда в наши дни заходит разговор о дамах-расчетчицах из Гарвардской обсерватории, их часто представляют как эксплуатируемых за гроши, недооцененных жертв конвейерной системы. Пикеринга обвиняют в том, что он поручал им нудную работу, за которую не взялся бы ни один мужчина, но это далеко от истины. До того как на заре XX века астрономия трансформировалась в астрофизику, как мужчины, так и немногие женщины, работавшие в этой области, были добровольными рабами рутины. Эту реальность Артур Серл, исполнявший обязанности директора в период между Уинлоком и Пикерингом, пытался растолковать журналисту, вознамерившемуся писать о романтике жизни обсерватории. «Честно предупреждаю вас, – вразумлял Серл Томаса Кервана из газеты Boston Herald, – что задуманная вами статья не получится одновременно правдивой и увлекательной. У астронома работа такая же скучная, как у бухгалтера, да и сходства весьма много. Даже результаты, полученные при астрономических исследованиях, хотя они и относятся к более высоким материям, чем обычные торговые сделки, куда менее интересны, чем результаты бухучета, по крайней мере для широкого читателя, если, конечно, сильно не приукрасить их, но тогда к науке они будут иметь мало отношения».