Стеклянный омут

— Тогда я посижу с Татьяной. Ей нельзя волноваться, а эти события растревожили ее не на шутку

— Да, пожалуйста, поддержи ее...

— Михаил еще наказал мне следить за тобой и, если что, везти в больницу. Он оставил номер своего мобильного — на всякий случай.

— Постараемся обойтись без его помощи. Я себя хорошо чувствую.

— Между прочим, он беспокоился о тебе довольно искренне!

— Лика, я хочу спать, — устало повторила Рита, и сестра наконец-то удалилась.

Рита забралась в кровать под толстое одеяло, закрыла глаза. И перед глазами тут же встала мутная вода озера, которая заливалась ей в уши, нос, рот. Девушка даже вновь ощутила на языке вкус тины... Кошмар какой! Рита открыла глаза и перевела дух.

Но усталость и пережитое сделали свое дело, и Рита стала засыпать. И, уже балансируя на границе дремы и бодрствования, неожиданно четко вспомнила увиденное под водой в первое мгновение: расходившуюся, будто створки лифта, трещину на дне, откуда вдруг вырвалось что-то черное, похожее на выпущенные в воду чернила. Со всех сторон к ней потянулись, словно тощие руки с длинными пальцами, стебли растений, связали путами лодыжки и запястья, сковали движения, потянули на дно — прямиком к той разевающейся, будто рот в зевоте, трещине. Дальше — полный провал в памяти. Очнулась уже на берегу.

«Вот и оказался мой сон в руку, — подумала она, погружаясь в дремоту. — И заставка на Дашином телефоне такая же...» А телефон-то свой она выронила в озере. «Нашли бы Дашу...» И ей вдруг подумалось, что однажды она уже видела нечто подобное. И трещину, и тянущиеся к ней руки, и засасывающую губительную воронку. Но когда и где — вспомнить не успела, потому как уснула.

1994г. Ольга

Она открыла глаза и обвела непонимающим взглядом незнакомую обстановку. Дощатые стены, выкрашенные в светло-голубой цвет, скромная мебель — старый буфет с посудой и комод, на котором стоял маленький черно-белый телевизор. Потолок с двумя желтыми пятнами в углу, тряпичные самодельные коврики, прикрывающие красно-коричневые половицы. Где это она? Лежала Ольга на стареньком диване-книжке, прямо на протертых кое-где до поролона подушках, стыдливо прикрытых сбившимся одеялом.

— Пришла в себя? Ну, вот и слава тебе, Господи! — услышала рядом с собой ласковый голос. Перевела взгляд и увидела склонившуюся над ней старуху в мужской клетчатой рубахе и белом с красным горохом платке.

— Меня Клавдией зовут! — представилась та. — Энто ты у меня дома. Петро тебя из озера вытащил и принес сюда. А сам уж побег в деревню.

Смысл слов старой женщины оставался непонятным, будто говорила она на незнакомом Ольге языке. Почему она оказалась в чужом доме? Как это — вытащили из озера? Кто такой Петро?