Стеклянный омут

– А как же Даша? – тихо проговорила Рита, с ужасом глядя на озеро, такое спокойное и невинное, впавшее в глубокий сон. – Она ведь ушла утром после того, как поссорилась с Олегом. Я, собственно, и отправилась на ее поиски…

– Рита, вначале я отвезу тебя в тепло, а потом вернусь сюда. Даша могла уже вернуться на дачу.

Похоже, ему удалось убедить ее. Рита молча кивнула, а затем оглянулась на подъезжающую к озеру «Ниву».

Михаил взобрался на берег и услышал, как из салона остановившейся в трех шагах от них машины раздался зычный голос:

– Эй, что у вас тут за приключения выдались?

Из «Нивы» вышел Василий, и Рита скользнула по нему любопытным взглядом.

Определить возраст мужчины на вид не представлялось возможным. Ему одинаково могло быть и сорок лет, и шестьдесят. Возраста ему прибавляла седая щетина на щеках и подбородке, но убавлял молодой нахальный взгляд пронзительно синих глаз, глядевших лукаво из-под надвинутой на них клетчатой кепки. Но Михаил знал, что Василий недавно отметил пятидесятипятилетие: на этом незабываемом юбилее собрались, похоже, все местные жители. Были и приезжие, как Михаил, с кем Василий водил давнюю прочную дружбу.

Одет водитель «Нивы» был в «камуфляжку», как и Михаил, и кепка в таком одеянии выглядела совершенно чужеродной. Но, судя по тому, как он при виде Риты лихо сдвинул головной убор набок, сей предмет одежды, видимо, играл немаловажную роль в попытках Василия произвести впечатление на девушек. Михаил незаметно усмехнулся: водился за Василием такой грешок, любил покрасоваться перед девицами.

– Где ты такую русалку выловил? – обратился Василий к Михаилу после того, как внимательным взглядом изучил голые ноги девушки, ощупал взглядом лицо Риты и вновь остановился на ее ногах, видимо, сочтя их достойными любования. Рита от такого развязного взгляда Василия даже растерялась. Но она так сильно замерзла, что сил отбрить нахала уже не осталось.

– Василий, давай без разговоров. Не в том мы состоянии, – отрезал Михаил, почему-то рассердившись на приятеля за плотоядный взгляд, каким тот рассматривал девушку.

– А я что? А я ничего! Я вам и салон заранее прогрел! Давайте в машину! Только это, слышь, Михаил, подстели-ка там брезентик. А то вы своими мокрыми задни… гм, седалищами мне все чехлы намочите.

– Ты и подстели, – пожал плечами Михаил и наклонился, чтобы поднять свой телефон, а заодно подхватил мокрую Ритину одежду и обувь, брошенные на траву. – На, возьми это, – протянул он развернувшемуся было к машине Василию вещи девушки. – А я нашу русалку отнесу.

– Так ее и я могу, – высказал готовность водитель.

Рита, судя по дрогнувшим у нее бескровным губам, собралась вмешаться и заявить, что дойдет сама, но, заметив что-то перед собой, вытянула шею и воскликнула:

– Что это?

Возле небольшого кустика, торчавшего у самого обрыва, что-то и правда белело. Михаил, любопытствуя, подошел к кустам и наклонился.

– Мобильный. Обронил кто-то, – сказал он, возвращаясь к Рите, по-прежнему стоявшей на одном месте.

– Надо позвонить кому-нибудь из телефонной книжки и сказать, что мы нашли телефон! – оживилась девушка. – Или он отключен?

Михаил нажал на клавишу, и экран вспыхнул голубым светом.

– Нет, работает.

– Позвоните кому-нибудь, Михаил!

– Позвоню, но после того, как ты окажешься в тепле. Да и мне, если честно, тоже надоело стоять на ветру в мокрой одежде. Сомнительное удовольствие, – проворчал он. Надо же, стоит себе пичужка, недавно выуженная из холодной воды, замерзшими ногами перебирает, босые пальцы поджимает, а вот поди ж, командовать надумала: прорезались в ее тонком голоске повелительные нотки. И так, будто ей это не в редкость – указывать, что делать.

– Давай отнесу тебя. Хватит топтаться на холодной траве.

– Я и сама дойду, – буркнула она. И ее мертвенно-бледное лицо залил румянец. – Тут всего три шага до машины.

– Ну так беги, чего ждешь? – усмехнулся он в бороду, позабавившись новой перемене, произошедшей с Ритой. То командует, то, как институтка из прошлых веков, тушуется лишь от мысли, что ее пару метров может пронести на руках мужчина.

Рита не заставила себя ждать и побежала к «Ниве». Василий галантно распахнул перед девушкой дверь и, придерживая ее за локоток, помог забраться в салон. Затем достал из багажника видавшее времена потертое одеяло и протянул его Рите:

– На, укрой коленки-то! Сейчас я тебе еще пийсят грамм плесну «лекарства», для профилактики от простуды. Что-то вы, мадам, выбрали неподходящую погоду для купания.

С этими словами водитель вытащил из кармана фляжку, открутил крышечку, понюхал содержимое и довольно крякнул:

– Самогоночка, чистая, что слеза младенца! Моя Прохоровна ее делала. «Эликсир» от Прохоровны в наших местах славится. Хозяин вон коньяку запросил, да какие пять звезд сравнятся с самогоночкой моей жены, а? На, выпей три капли для согрева…

Василий булькнул из фляжки в крышечку прозрачной жидкости и протянул «стаканчик» девушке. Рита решила не сопротивляться, подношение приняла и, зажмурясь, выпила.

– О-ой, – простонала она после того, как откашлялась.