Стеклянный отель

– Справедливо, – сказала Винсент, улыбнулась и убрала камеру, хотя ей мучительно не хотелось останавливать запись на отметке «3 минуты 27 секунд». Она осознавала, что привычка снимать видео длиной ровно в пять минут была чем-то вроде недиагностированного обсессивно-компульсивного расстройства, но никогда не воспринимала его всерьез.

– Как у дороги может быть два тупика?

– Если до нее можно добраться только на лодке или гидросамолете. Представь себе ряд домов в бухте. Вокруг только лес, вода и больше ничего.

– У тебя была лодка?

– У некоторых была своя лодка. Но у нас ее не было. По утрам, чтобы добраться до школы, я садилась на почтовую лодку, с другой стороны на пристани нас ждал автобус, и мы ехали до ближайшего города. У нас появился телевизор, только когда мне исполнилось тринадцать.

– У вас не было телевизора? – Мирелла посмотрела на нее так, будто она только что ей сообщила, что прилетела с Марса.

– Не было сигнала.

– А если бы ты включила телевизор, что бы он показывал?

– Просто помехи, – сказала Винсент.

– На каждом канале?

(Картина в памяти: ей тринадцать, ее отстранили от занятий в школе после случая с граффити, она сидит у окна на кухне с книгой и вдруг видит, как папа выходит из водного такси и поднимается на холм с громоздкой коробкой в руках. «Посмотри, что бабушка для нас купила, – сказал он ей. – Мне позвонили из магазина электроники в Порт-Харди и попросили забрать заказ». Бабушка Каролина тем утром уехала, чтобы на пару дней вернуться к своим делам, но, как выяснилось, оставила подарок на прощание.

Телевизор! За пару месяцев до того в Грейс-Харбор установили телебашню, прямо над бухтой, а это означало, что впервые в истории в Кайетт появился сигнал. Мама ни за что бы не разрешила смотреть телевизор, но от нее уже ничего не зависело, потому что она пропала три недели назад. Винсент с отцом переключали каналы с помехами, пока она не наткнулась на беседующих в студии женщин с американским акцентом: одна была длинноволосой брюнеткой в очках, другая – платиновой блондинкой в обтягивающем наряде.

«Радио Цинциннати, – сказал папа. – Я смотрел это шоу в восьмидесятых».

Одна из женщин сказала что-то смешное, и папа засмеялся – впервые за последние три недели. Где этот Цинциннати? Город на экране телевизора мягко светился, как волосы актрисы-блондинки. Позже Винсент достала с полки наверху географический атлас и нашла этот город – точку в середине ближайшей к югу страны. Она стала искать статью о юго-западе Британской Колумбии, но, само собой, Кайетт был слишком крохотным, чтобы его отразили на карте.)

Мирелла рассказала, что жила в дуплексе в пригороде Кливленда, где стояла еще куча точно таких же дуплексов, с одной стороны было кукурузное поле, а с другой стороны – автомагистраль. Ее мать работала на двух работах, а отец отбывал срок в тюрьме. Мирелла с сестрой каждый день часами сидели одни дома и смотрели телевизор; они высаживались из школьного автобуса, шли домой от остановки, закрывали за собой дверь, и больше выходить им не разрешалось. Они разогревали себе на обед полуфабрикаты и через раз делали домашние задания.

– На самом деле все было не так уж плохо, – сказала она. – Мне, в общем-то, повезло. Со мной не случилось ничего ужасного. Просто было скучно. А ты росла в полной семье?

– Мама утонула, когда мне было тринадцать. – Винсент была признательна Мирелле за то, что она ограничилась кивком. Возможно, теперь ей суждено заводить дружбу только с теми, кто вырос, по крайней мере, без одного родителя. – Мой папа работал озеленителем и в течение учебного года неделями пропадал в поселке далеко от дома, поэтому я переехала к тете в Ванкувер.