Стеклянный шар (СИ)

Изо всех сил старалась дышать размеренно. Ничего особенного не происходило. Просто вечер. Просто аромат парфюма, свежий, немного древесный, с кожаными нотками. Просто чёртова аура, заставляющая терять разум, а сердце захлёбываться в собственном беге. Просто тремор на кончиках пальцев, губах, в животе. Просто сбивающееся, как при кроссе, дыхание.

Она смотрела на заварочный чайник. Чаинки, похожие на «снежинки» в стеклянном шаре, медленно кружились, опускались на дно, отдавая насыщенный вкус и аромат напитку. Лида не отводила взгляда от стеклянной колбы френч-пресса, наблюдая, как разворачивались чаинки, возвращая себе форму листа, плавно покачивались, оседали на дно. Один за другим. Лист за листом. Сверху вниз.

Телом ощутила тепло за спиной, увидела мужскую руку, упирающуюся в столешницу, длинные пальцы с ухоженными ногтями, выступающие вены, убегающие под рукав джемпера, едва выглядывающие из-под манжеты часы.

Только в этот момент Лида сообразила, что стоит перед Фроловым в футболке и шерстяных носках… Резко выдохнула, в ужасе зажмурив глаза. Господи… Растянутая, столетняя футболка, настолько старая, что не вспомнить, откуда вообще взялась в гардеробе. Объёмная, мужская, доходящая почти до колен, от времени и частых стирок полупрозрачная.

– Ты ведь понимаешь, что собака – это предлог? – совсем рядом прозвучал глухой голос Фролова. – Понимаешь?

Мужская рука оторвалась от столешницы, опустилась на талию Лиды, надавливая, поворачивая одним движением к себе лицом. Иван Ефремович стоял близко, нарушая все мыслимые личные границы. Настолько рядом, что Лида слышала удары его сердца, или это было её сердцебиение? Быстрое, хаотичное, бухающее в виски.

– Пожалуйста, дай мне знак, что-то, что подскажет, что я не ошибся.

Лида вскинула взгляд, тут же проваливаясь в тёмный, стальной цвет радужки, лишь по центру разбегающиеся золотые лучики, как у ягуара. Хищника. Уверенный в собственных силах, в мире вокруг себя, придавливающий к месту, заставляющий замереть взгляд диссонировал со словами «пожалуйста» и «я ошибся».

– В чём не ошиблись? – она упорно держалась за обращение на «вы», словно нечаянное «ты» выбьет почву из-под ног, вынудит упасть и больше не подняться.

– В том, что происходит между нами, – тихо ответил Фролов.

– Я не понимаю, что происходит, – попытка отодвинуться была безуспешной.

Крепкая рука на талии не позволила сдвинуться и на миллиметр, оставив жалкие сантиметры между телами. Грудью Лида ощущала тепло мужского тела, животом – напряжение.

– Разве?

– Не понимаю, что вам нужно, Иван Ефремович… от меня.

Фролова передёрнуло на собственном имени-отчестве. Он немного, совсем чуть-чуть отступил, не прерывая зрительного контакта, вынуждая смотреть себе в глаза, как под действием гипноза. Или чёртовой ауры!

– Взаимный интерес? Секс? Возможность чего-то большего? – перечислил Фролов.

– Секс? Вам что, секса не хватает? – вспыхнула Лида. – Не смешно, Иван Ефремович! Секс вам доставят на дом, когда и с кем угодно. Любая молодая, красивая, пышущая здоровьем и желанием девица с радостью займётся сексом с вами.

– Хм…

– Ведь это правда!

– Положим. Ты никогда не думала, что это оскорбительно? Оскорбительно, когда спят из-за размера кошелька. Считаешь, секс для меня – лишь набор поступательно-вращательных движений? Фрикции, получаемые так же быстро, как завтрак от прислуги?

– Нет! То есть… да, наверное.

– На каком основании ты отказываешь мне в желании взаимности? На даче, в бане, ты разглядывала меня или мои деньги? Я ошибся?

После Лидиного молчания Ивану… Ефремовичу пришлось продолжить, хотя внутренне она была готова к тому, что рука с талии исчезнет, следом испарится и сам Фролов.

– Помоги мне, – выдохнул Фролов.

Она окончательно растерялась. Помочь, чем же она могла помочь? В чём?

– Как?

– Перестань смотреть на меня, как сурикат на кобру. Я не хотел, чтобы ты почувствовала себя подавленной в ресторане. Не хотел обидеть тебя, напугать. Скажи, что сделать, чтобы тебе стало проще со мной? Разоряться не стану, прости, – он криво улыбнулся. – Ты симпатична мне, – помолчал какое-то время. – В это сложно поверить? Считаешь, деньги лишают чувств, желаний, надежды на взаимность?

Он стоял близко, так близко, что Лида задыхалась от накатывающего желания. Каждое слово, произнесённое негромким, вкрадчивым голосом, с лёгкой хрипотцой от волнения, оседало в животе, опускалось ниже, устраиваясь уютной кошкой, растекаясь покалывающими угольками по всему телу. Дыхание было горячим, сладким, она ловила его, вдыхала, рефлекторно приоткрывая рот. Облизывала сухие губы, отчаянно борясь с желанием пропустить сквозь пальцы пряди волос. Какие они? Мягкие, шелковистые? Или непослушные, жёсткие?

– Что, помимо пресловутых финансов, пугает тебя? Ведь что-то есть? Кто-то? Подскажи мне, помоги понять.

– Что же здесь не понятного, Ваня? – Лида не узнала собственный голос, звонкий, совсем девичий, прерывающийся от волнения. – У меня за всю жизнь был только один мужчина, муж! Я просто… просто… сложно, вот так, сразу поверить…