Стеклянный шар (СИ)

Нашли «интердевочку» в парке цвета хаки по колено, с тележкой с запасами макарон и лекарств от давления для деда!

– Лидия Константиновна, – одновременно поздоровался и открыл дверь машины знакомый водитель.

– Добрый вечер, – ответила Лида, позволив забрать сумку.

Она назвала адрес, водитель кивнул, машина плавно тронулась, слегка вдавив Лиду в заднее сидение. В салоне стоял едва уловимый запах парфюма его владельца, Лида закрыла глаза, позволив себе вдохнуть полной грудью.

Оказывается, она соскучилась. По-человечески соскучилась. Пока смотрела на неподъёмные букеты и фрукты – названия некоторых приходилось искать в интернете, – сжималась от чувства неловкости, ощущения ошибочности происходящего, а в знакомом салоне поняла, что банально соскучилась по Ивану. Нет, по Ване.

Ехали молча, Лида никак не могла решиться на разговор, водитель ожидаемо молчал. За окном мелькал незнакомый пейзаж. Ей нечасто приходилось выбираться на машине за город, за время, прошедшее с развода, когда они с Олегом добирались на автомобиле, многое изменилось. Иногда казалось – она едет по другой дороге, настолько виды из окна электрички и из салона авто отличались. Как и взгляд на обыденное глазами Лиды и взглядом Ивана…

– Скажите, как вас зовут? – напоследок спросила Лида у водителя. Даже в мыслях неудобно было безлико называть человека «водитель», что говорить про беседу.

– Владимир, – услышала спокойный ответ. – В воскресенье в восемь вечера? – тут же осведомился он, когда забирать пассажирку. Иван дал распоряжение не только отвезти, но и забрать Лиду с дачи.

– Да, – кивнула она.

– Если будут изменения, сообщите, пожалуйста, – всё, что сказал Владимир, сделав незначительный акцент на последнем слове.

Дедушка стоял на пороге, скептически осматривая зашедшую в калитку внучку. Фланелевая рубашка по обыкновению заправлена в тренировочные штаны, шерстяные носки, выглядывающие из растоптанных ботинок. Цепкий, всё ещё молодой взгляд резонировал с внешним видом.

– Командировочный привёз? – сощурившись, спросил дед. – Смотри, осторожнее, – предостерегающе пробурчал, словно осуждающе покачал головой, тяжко вздохнув.

«Командировочный» – именно так назвал Анатолий Макарович Фролова. Иван адаптировал свой род деятельности для пенсионера, упомянув лишь, что одно из «мест работы» – Норильск. Почти не соврал, предоставил бодрому старику додумать самому.

– Я осторожно, – кивнула Лида.

– Знаю я эту братию командировочную, – продолжил дедушка, забрав сумку из рук Лиды. – Нагородят с три короба, а у самих дома жёны, дети. К нам, как ни приезжал командировочный, так холостой главный инженер, а сам недавно из бригадиров вышел, и дома семеро по лавкам. Чуешь?

– Чую-чую, – что ответишь? Уточнять, из каких «бригадиров» Фролов Иван Ефремович, не хотелось абсолютно. Да и кто поверит? Лида сама себе верила с трудом.

– А ты молодая, глупая… Охороводит и уедет, – припечатал бывший работник НИИ с жизненным опытом.

– Дедушка!

– Всё, всё, – примирительно буркнул дед. – Не вмешиваюсь больше. Дело ваше. Молодое. Я там тыкву срезал, кашу сваришь?

– Сварю, – облегчённо ответила Лида.

Половину вечера убиралась – намывала, начищала, перебирала, стирала, – потом готовила, снова мыла кухню, словно после приготовления простого ужина оставались чудовищные следы. Имитировала бурную деятельность, лишь бы деду снова не пришло в голову провести воспитательную работу.

Суббота ничем не отличалась от вечера пятницы. Помогла собрать поздние яблоки, покопалась на клубах, укрывая розы от первых заморозков, вежливо слушала зашедшую на огонёк Тамару Степановну, распутывающую очередной клубок заговоров против родненького СНТ, наготовила на неделю вперёд. В воскресенье отправилась домой, так же, как и приехала – на автомобиле Ивана, с личным водителем.

В понедельник, ближе к вечеру – Лида как раз собиралась закрывать клуб, – позвонил Иван. На секунду показалась, что она видит его сдержанную улыбку, чувствует чёртову ауру, от которой невольно подкашиваются колени, замирает сердце, а язык нервно облизывает губы.

– Прилетел? – вместо приветствия выпалила Лида в трубку, тут же ругая себя за несдержанность. Как восьмиклассница!

– Несколько часов назад. Прости, дела, не смог позвонить раньше, – тут же ответил Иван. Ваня…

Господи, как же сложно переходить даже в мыслях от Ивана… пусть Ефремовича к Ване. Ваня… Интересно, родители Ивана предполагали, кем станет их сын, когда давали настолько простое имя?

– Я рядом, забираю Марселя, и едем за Борщом. Составишь компанию? – продолжил Иван.

– Это удобно?

– Ты имела непосредственное отношение к спасению щенка. Удобно.

– Хорошо, – согласилась Лида.

Наверное, не лучшая идея, но отказать себе невозможно. Она соскучилась, хотела если не насладиться объятиями – при Марселе это невозможно, – то хотя бы увидеть, вдохнуть один воздух с Иваном… Ваней.

Ваня! Максимально неподходящее имя для человека, входящего в первую десятку в списке Форбс! Лучшее имя, чтобы шепнуть на ухо непристойность, от которой сама и покраснеешь, как курсистка.