Стеклянный страж

– Мерзавец и негодяй! – мгновенно согласилась Улита. – Надо ему отомстить! Такие вещи не спускают! Давай дождемся зимы и подговорим его лизнуть языком железяку!

– Мне не смешно. Как я теперь в город вернусь?

– Не думай о печальном! Прогуляйся босиком по травке, повдыхай кислород! Совмести полезное с приятным и скажи то, что сказал йог, когда случайно наступил точкой «ци» на разбитое стекло! – посоветовала Улита.

– Полезное с приятным не совмещается. А вот бесполезное с неприятным за милую душу, – проворчал Меф.

Попутно выудив Антигона, который так заигрался в утопленника, что едва не утоп на самом деле, секретарша Арея вылезла из ручья. Джинсы у нее были мокрые выше колена. Она принялась отжимать их, не снимая. Получалось не особо.

– Засада! – пожаловалась она. – Кто разрешил выкопать тут этот ручей? По какому такому государственному праву он тут текет? Изгадили мои любимые штанишки – единственные достойные того, чтобы на меня налезать!

– Попроси Багрова просушить! – коварно посоветовал Меф.

– Нет уж! Обойдусь как-нибудь! Саперы на своих ошибках не учатся. Им чужих хватает, – отказалась Улита, насмешливо уставившись на его ноги. – Кстати, я за тобой пришла! Собирайся! Тебя Арей ждет!

Она даже не попыталась вспомнить, что мечник просил ее поговорить с Мефом наедине, осторожно выяснив, помнит он о службе мраку или нет. Она и так уже видела, что помнит. К чему делать на мягких лапках то, что можно сделать на боевом коне?

– К Арею? Он не пойдет! – мгновенно среагировала Дафна.

– Он пойдет! – заупрямился Меф.

– Потому что ты упрямый мул! – парировала Даф, кусая губы.

Она уже успела забыть, что Мефодий из ослиной болезни часто делает все наоборот. Надо было сказать: «Пойди, а еще лучше бегом!» – тогда бы он не пошел.

– Лучше останься! – посоветовала Ирка, соображая, не тот ли это случай, когда она должна звать старших валькирий.

– Почему?

– Если Арей перепутает тебя с боксерской грушей, ты сможешь отвечать ему только отдельными протестующими хрюками!

Слушать это Мефу было неприятно. Странная штука! Сам себя он мог пилить и ругать до бесконечности, но когда это делал кто-то еще, самолюбие вскипало, как мутная жижа в тазике.

– Докажи! – потребовал он.

Свой меч он материализовывать не стал, и в руке у него появился деревянный.

– Сколько ты не тренировался? Полгода? Больше? Ты ничего не умеешь! – уверенно заявила Ирка.

Меф недоверчиво ухмыльнулся. Он стоял с деревянным мечом в руке и большим пальцем гладил отполированное до блеска дерево.

Ирка не стала его опровергать. Копье ее скользнуло, как бильярдный кий, и легко, без замаха, клюнуло его тупой частью древка в солнечное сплетение. Буслаев согнулся, но через мгновение уже выпрямился.

– Пока ты била, я мог два раза тебя зарубить. Давай еще! – крикнул он.

– Чего давать?

– Бей!

– Ты готов? Уверен? Я же копьем ударю! Острым! – сказала Ирка.

– Бей!

– Вот этим вот самым копьем!

– Да бей ты! – крикнул Буслаев.

Ирка ударила его ногой в голову. Меф упал, но сразу вскочил. Его вело, и он вынужден был опереться на плечо Дафны.

– Ты же сказала: копьем! – возмутился Буслаев.

– Я перепутала, – вздохнула Ирка. – Имеет бедная женщина право перепутать?.. Не обиделся?

Меф деловито ощупал челюсть.

– Она – да. Я – нет. Я правда тормознутый стал. Вроде как ковер пыльный. Пока меня не простучишь как следует, толку не будет.

– Зубы целы?

– Нормуль. Но теперь я понимаю, почему у твоего Багрова вечно переносица в голову вдвинута! – не удержался Меф.

Матвей вспыхнул. Не столько от прямой обиды, сколько от невозможности объяснить, что это сделала Таамаг. Он шагнул к Мефу и уставился на его спину.

– У тебя оса на спине! Давай кокну! – предложил он.

– Только не ты! – отказался Буслаев.

– Почему не я?

– Потому что ты псих! Пусть лучше Антигон!

– Пусть лучше я! – с готовностью согласился кикимор.

Он, косолапя, подошел и, выстрелив длинным липким языком, отплюнул крылышки.

– Оводы вкушнее. Я это по хрушту определяю! Оса, она, тапки зеленые, горьковатая и не хруштит! – сказал он с набитым ртом.

Багров некоторое время осмыслял данную ему Мефом характеристику.

– Я что, серьезно на психа похож? – спросил он у Дафны.

– Не знаю, – уклончиво ответила та. – Я не так много психов в жизни встречала.

– Но, видимо, большинство начинались на Мэ-Бэ, – пакостно добавила Улита.

Она вновь зашла в ручей, окончательно наплевав на джинсы, и, наклонившись, разглядывала свое отражение.

– Ну разве я не умница? Разве не красавица? А?

Меф от ответа уклонился. Из прошлого, «резидентского» еще опыта общения с Улитой он помнил, что, если сказать: «Да, красавица!», Улита немедленно заявит: «Все ты врешь! Я уродливая, краснорожая, диатезная толстуха!» Если же сказать: «Не красавица!», то это еще хуже. Пожалуй, тебя могут проткнуть.

– Так мы идем к Арею или нет? – спросил Меф, которому вновь захотелось настоять на своем.

– Запросто! Топай сюда! – сказала Улита.

Меф зашел в ручей. Топкая глина, выстилавшая дно, просачивалась между пальцев. Хлюп! Хлюп! Хлюп! Там, где Меф проходил, со дна поднимались вулканчики мути.

– Дай руку!