Стеклянный занавес

– Шведам важна справедливость, есть правило последнего куска. Кто-то может опоздать на вечеринку, и последний кусок мяса или торта не ест никто.

– Вот тут уважуха, – согласилась Вика.

– Это наша новая линия метро, она красиво оформлена. Газеты писали, в том лифте, над вестибюлем в час пик изнасиловали женщину. Она кричала, но никто не вызвал полицию. Шведы отстраняются от чужих проблем. Это большая проблема.

– Последний кусок важней человека? – ехидно спросила Валя.

– Шведы привыкли защищать свои границы, из-за этого не всегда понятно, куда можно вмешаться, куда нельзя. Например, если взрослый обижает ребёнка, надо вызвать полицию, а не делать замечание, – объяснила Эльза.

Некоторые станции метро показались странными, а в одной своды из необработанного камня нависали над людьми и поездами, словно угрожая рухнуть. От такого архитектурного решения Вале, с её «карельским» сюжетом об отце, засыпанном в прошлой жизни камнями, стало не по себе.

В отеле Валя прилегла от усталости на кровать.

– Журналюги выжрали всю твою энергию, – посочувствовала Вика, поставив чайник и накрывая на стол для перекуса. – Лажово было б сейчас без бутеров к чаю. Эльза найсовая, но могла хоть водички налить.

– У них не принято. Откуда чай?

– Чай, сахар, джем, кетчуп и майонез скоммуниздила на завтраке вместе с бутерами. Полежи до кабака, я тебе всё притащу в постель.

Ресторан, отмеченный Эльзой на карте звёздочкой, куда Валя с Викой отправились, отдохнув, находился неподалёку на набережной и выходил окнами на море. Их провели за столик, где ожидали две женщины и два мужчины.

Один из мужчин представился переводчиком родом из Болгарии, звали его Светлан. Остальные, видимо, были телевизионщиками и тоже показались Вале совершенно одинаковыми.

Валя с Викой вырядились для ужина, как сказала бы мать «расфуфырились», а приглашающая сторона была одета нарочито просто. Все четверо подали Вале визитки на шведском, и пришлось извиниться, что у неё нет визитки.

Валю посадили к окну, мимо которого плыли яхты с разноцветными парусами, рушащими штамп «Белеет парус одинокий…», пропетый накануне приютскими сиротками.

– Что будете пить? – спросил Светлан.

– Чай. – Валя волновалась, что придётся сдавать этим телевизионщикам экзамен, непонятно, по какому предмету.

– А сами шведы чё дринькают? – поинтересовалась Вика.

– О, это длинная история, – улыбнулся переводчик. – Но сначала сделаем заказ. Мясо или рыба?

Валя попросила то же, что всем, и принесли блюдо с пугающим названием «щелькнёль». Слава богу, оно оказалось не морепродуктами, которых Валя так боялась, а лосятиной, маринованной в можжевельнике. Вика нашла меню на английском и выпендрёжно потребовала селёдку, запечённую в яичных желтках.

– До девятнадцатого века местная вода была опасна для здоровья, и все, даже дети, пили пиво или лёгкий напиток «Svagdricka», – поставленным голосом начал Светлан.

– А считают, что главные киряльщики русские! – заметила Вика.

– Шведское пьянство достигло такого масштаба, что во время Первой мировой войны запретили свободную продажу алкоголя и выдавали книгу с карточками, где ставили штамп, что вы купили алкоголь.

– У нас недавно водка тоже была по талонам, – усмехнулась Валя.

– У вас не контролировали, сколько вы купили помимо талонов. Даже сейчас крепкий алкоголь продают здесь специализированные магазины «Системболагет», и только если вам двадцать лет. В барах можно пить с восемнадцати, но алкоголь в барах и ресторанах ещё дороже.

– Где демократия? – возмутилась Вика.

– Демократия в том, что население за это проголосовало, – подчеркнул Светлан.

Валя всё время вздрагивала от звона битого стекла, и переводчик объяснил, что бармен бросает в железный бак пустые бутылки, которые не принимают на переработку, чтоб они не занимали места.

Никого, кроме Вали, это почему-то не волновало. Валя отметила, что у шведов железные нервы. «Щелькнёль» оказался таким вкусным, что Вика таскала куски из Валиной тарелки, не притронувшись к своей диковинной селёдке. Разве что сфотографировала её жёлтые бока.

Пригласившая сторона общалась странновато:

– Нам очень приятно, что вы приехали… Сотрудничество представляется нам теперь очень важным… В России всё изменилось… В этом году Швеция опередила Францию, Италию, Австрию, Финляндию по количеству инвестиций в вашу экономику… Мы восхищаемся Ельциным! Он был эффектен, стоя на танке! Вы едете завтра паромом в Хельсинки? «Викингом»? А вы успеете на обед с руководителем канала послезавтра в двенадцать? В Хельсинки нечего смотреть, а вы ещё столько не увидели в Стокгольме! Не ходите вечером в центр… Там панки, это очень опасно… Было приятно провести с вами вечер…

– Зачем они нас пригласили? – спросила Валя переводчика.

– Это демонстрация дружественного отношения к России. В Швеции всё забюрократизировано, – объяснил Светлан. – Ещё они просят освободить номер на время поездки в Хельсинки.

– Как это? – испугалась Валя.

– Вернувшись, получите другой номер.

– А чемоданы? Мы же не потащим их в Хельсинки.