Стеклянный занавес

– Мой русский муж говорил, что в России на главной площади лежит мумия и в стенах – урны с прахом, – парировала Эльза, обиженная непочтительностью к руническому камню. – А эти камни ставились викингами в девятом – одиннадцатом веках!

– Ну, тогда круто, – вяло смирилась Вика.

После Эльзиных историй Стокгольм, сколоченный из островов, казался Вале окровавленным каменным узором, но действовал на неё гипнотически. Словно перемешивал в подвалах памяти что-то важное, но не переводимое в слова.

– Теперь на «Улицу палача». Палачом в Средневековье работал преступник, искупая этим вину. Он казнил, пока суд не назначал нового палача, и новый палач казнил старого, – повела их дальше Эльза.

– Всё просчитано, как с нашей гостиницей, – скривилась Вика.

– В полночь «час обхода теней». Призраки обходят Старый город. Кто не верит, включают музыку или гоняют на авто, но в музыке начинаются помехи, а моторы ломаются. Я специально выбираю объекты, которые интересны колдунье, – напомнила Эльза.

– Пурга для туристов, – вставила Вика.

– Так замечательно рассказываете, что появляется ощущение причастности ко всему этому, – сгладила её комментарии Валя.

– Теперь нам в переулок Мортена Тротцига. – Эльза повела их к крошечному проходу между домами. – Это самая узкая улица города.

– Сколько здесь сантиметров? – спросила Валя.

– Девяносто. Мужья прятались в питейном заведении переулка от жён, а жёны не могли пройти сюда из-за кринолинов.

– Зачем строить дома так близко? В комнаты не попадает солнце, жизнь как в колодце, – удивилась Валя.

– Наши острова маленькие, а все, кто любит солнце, уезжают из города и строят дома далеко от соседей. Теперь для улучшения настроения идем к «Мальчику, смотрящему на луну».

Эльза привела их каменными зигзагами к Финской церкви, во дворе которой стояла крошечная скульптура схематично отлитого человечка, сидящего, обняв коленки.

Она не впечатляла, хотя постамент был усыпан монетами и конфетами, на голове фигурки красовалась кукольная соломенная шляпка, а вокруг толкались туристы с фотоаппаратами.

– Мальчик исполняет желания. Надо погладить его по голове, оставить монетку, конфетку, цветок. Кому очень важно желание, надевают на него шапочки, курточки, шарфики. Снимите шляпку, погладьте его по голове, – предложила Эльза.

– Какая-то могилка абортированного! – продолжила Вика в своем репертуаре. – Чистый эмбрион, даже фейсик не сформировался.

– Тише, – сконфузилась Эльза. – Здесь могут быть русские туристы!

Эльза повела их в знаковое кафе, столики были у входа на улице, но она предпочла подвал с мрачными кирпичными сводами. И предупредила, что это бывшая тюрьма, где сидел убийца короля Густава Третьего и откуда шли подземные ходы в Королевский дворец.

– Тюряга, как мне и обещали, – хихикнула Вика.

– Мы должны заказать национальные блюда, – велела Эльза. – Суп на основе пива? Гороховый суп и к нему блины с брусничным джемом? Устричный суп-крем?

– Нет, – взмолилась Валя. – Что-нибудь попроще.

– Гороховый суп с джемом, угарно! – оценила Вика.

– Шведы едят брусничный соус и джем к мясу, каше, блинам. У вас в программе знакомство с национальной кухней, я обязана выполнить этот пункт, – покачала головой Эльза, не понимая, слушаться Валю или программу её визита.

– За тем столом в тарелках рыба с картошкой, – взмолилась Валя. – Нам так же!

– На пароме есть шведский стол, там много нашей кухни, – порекомендовала Эльза.

А когда перешли к кофе с местными вафлями, рассказала:

– В нашем фольклоре много чудовищ, но главное – злой дух Мара, она насылает страшные сны и душит спящих. Мары скачут ночью на коровах, и у коров пропадает молоко. Чтоб уберечь коров, у двери кладут две перекрещённые косы. Некоторые люди превращаются в Мар, а некоторые насылают Мар на других. Но если Мара наступит на лезвие, порез будет не на ней, а на том, кто её наслал…

– Фигли шведы прибили финских шаманов, если верят в духов? – спросила Вика.

– Шведы хотели, чтоб финны и лопари стали христианами, но они так и остались язычниками. В некоторых деревнях шаманы и сейчас нарекают новорождённых до крещения, – подтвердила Эльза. – Карелы тоже практикуют двоеверие.

– Карелы? – эхом переспросила Валя.

– Мой русский муж говорил, что деревенские карелки умели останавливать кровь и огонь, просто поводив руками… – улыбнулась Эльза.

– Откуда он знает? – уцепилась Валя за ниточку.

Она же видела на сессии регрессионой терапии, как её мать Соня-Окку движением руки погасила их подожжённый дом.

– Он из Сортавалы. Десять лет назад я переводила пожилым супругам, мы ездили смотреть места, где жили их предки. Сортавала принадлежала то Швеции, то Финляндии, то России, – рассказала Эльза. – Супруги и я получили «визу ностальгетиков». В СССР не пускали без важной причины, это считали важной причиной. Мой русский муж работал экскурсоводом, он показал нам Сортавалу и Рускеалу.

– Вы были в Рускеале??? – поразилась Валя.