Стеклянный занавес

– Сертифицированный маг, изучивший историю волшебства, зельеварение, создание оберегов и выполнение магических ритуалов, – перечислила Маргарита покровительственным тоном.

– А вам не объясняют, что бывает с человеком и его близкими за использование сильнодействующих средств? – спросила Валя словами Льва Андроновича.

– Мы платим за ошибки… Но стараемся их не совершать, – ответила Маргарита так многозначительно, словно прослужила по колдовскому ведомству десятилетия. – И не работаем с сексуальными приворотами, если люди не зарегистрированы. Требуем паспорта с печатями, как попы перед венчанием.

– Налаживаете семьи, как месткомы при советской власти? – усмехнулась Валя.

– Если у человека появляется соль или земля в карманах и в обуви или у порога земля рассыпана. Или комки шерсти, иголки в обоях, в дверном косяке, мы обязаны помочь. Ведь мы посредники между реальным и потусторонним мирами, – пояснила Маргарита.

– Бабушка рассказывала, когда брали девку в ведьминское дело, опытная ведьма вела к колодцу, бросала горбушку хлеба. – Валя сделала паузу, поискала правильную интонацию. – Из колодца поднималась нечисть, щипала горбушку, а опытная говорила: «Так и душу твою после смерти будут щипать черти!»

– Помилуйте, Валентина! Кончается двадцатый век! – скривила губы Маргарита. – Наше предназначение – восстановить контакт с природой, потерянный современным обществом!

Она не просто была непробиваема, а словно проснулась от спячки, глаза заблестели, а пластика медузы поменялась на собранную кошачью.

Валя помнила бабушкин рассказ, как две бабы делали привороты на одного мужика у чёрной колдовки в соседней деревне Опушки. Обе начали после этого болеть, а сам мужик – спиваться.

Потом одна попала под машину, другая – повесилась в лесу. Обе ходили к бабушке Поле за помощью, просили остановить запущенную адскую машину, но она этого не умела. Посылала их в церковь, но обе были неверующими.

Лев Андронович учил, что всего можно добиться с помощью молитвы, сказанной своими словами и отправленной космическим письмом. Потому что молитва – диалог, а заговор и приворот – взлом.

И если молитва приветствуется небесным диспетчером для урожая, появления жениха, беременности, здоровья, то взлом чужой свободы тяжко карается. Валя не понимала, зачем заниматься сверхъестественным, если под рукой столько естественных инструментов.

Она видела, как все эти читатели «магического отдела» Ленинки, колдуны, рерихнутые и кастанедчики прорывались «на рынок услуг». Как быстро после этого разрушались, маргинализовывались, спивались или оседали в психушках.

Помимо бабушкиного фольклора, Валя помнила регрессию, где была колдуньей, рождённой колдуньей. И на эту тему она больше чувствовала, чем могла объяснить.

К тому же считала себя виноватой, ведь без опыта работы администраторшей в её целительском центре бывшей виолончелистке Маргарите в голову не пришло бы учиться на ведьму.

Вечером заехала Юлия Измайловна – Валя с Викой привезли ей альбомы с видами Стокгольма и свитер небесного цвета. Она смущалась подарками и одаривала в ответ. Вот и теперь привезла Вике книгу о великих режиссёрах советского кино.

– Это ж наш препод сбацал! Суну на автограф – пятихатник на экзамене обеспечен! – обрадовалась Вика.

– Мои знакомые из той среды дурели от вида Запада, – пожаловалась Юлия Измайловна за чаем, выслушав Валины впечатления о поездке. – Они превращались в идиотов и говорили только о том, сколько стоят в магазинах вещи. Хотя никто из них не потратился на Лувр.

– Без вашей школы я была бы ещё хуже, смотрела бы на себя завистливыми глазами девчонок из нашего городка, – призналась Валя. – Можно, куплю вам турпутёвку в Европу?

– Я вовсе не бедна, – поджала губы Юлия Измайловна. – Просто посылаю деньги своим в Питер. Это мой выбор, и только я должна платить за свой выбор. Вот уволюсь из школы по старости, буду весь год путешествовать.

– Никогда не уволитесь. Вы к своей школе приговорённая.

– Чувствую себя там нужной, – кивнула Юлия Измайловна.

– А я сбежала в Швецию с финала выборов, – покаялась Валя.

– Справились без вас. – Юлия Измайловна поменяла интонацию на скорбную. – Но если бы вы любили страну, а не Горяева, трудились бы в штабе Григория Алексеевича.

– Юлия Измайловна, когда Немцов и Чубайс требовали, чтоб олигархи платили налоги полностью, фракции Зюганова и Явлинского голосовали против, потому что любят хорошие машины и хорошие костюмы.

– Слышу из ваших уст голос Горяева.

– Я веду передачи с политиками и уже сама что-то соображаю, – обиделась Валя.

– Упрощаете мир до понятной модели, а он сложнее, – покачала головой Юлия Измайловна. – Я, пожалуй, пойду.

Когда Валя игнорировала острые углы, они расставались с Юлией Измайловной «классовыми врагами».

А вскоре на сотовый позвонила Ада. И снова голосом, будто ничего не случилось:

– Как тебя, Лебёдка, варяги вместо меня принимали?

– Нормально, – угрюмо ответила Валя.