Стеклянный занавес

– Считаешь меня полной сукой, а я как бы не полная! Раневская говорила: «Если бы я часто смотрела в глаза Джоконде, я бы сошла с ума: она обо мне знаёт всё, а я о ней – ничего…» И про фильм с тобой не знала, и про Лошадина не знала. Ты трижды замуж сходила?

– Лошадин врёт, могу паспорт показать, – ответила Валя, как советовал Горяев.

– Вот чего ты, Лебёдка, на другой канал попёрлась?! Со мной отношения портить, как срать против ветра.

– Позвали, и съездила, – поддержала Валя Викину легенду.

– Знаю, Лебёдка, что ты не из тех, кто с разбега на пол и целовать ботинки. Но всё равно предлагаю договор на четыре передачи – каждая по штуке баксов. Тебе хату покупать, а у Горяева возьмёшь – дурой будешь. У мужиков бабки только дуры берут – отрабатывать тяжелей, чем самой заработать.

– С последним пунктом согласна.

– Горяев о тебе членом думает, а член у него не молодеет!

– Тебе что до его члена?

– Байка Лошадина, что депутат тебе особняк подарил, Горяеву как кусок торта! Другие по двадцать штук баксов в месяц жгут, чтоб с моделью показываться, а Горяев тобою трясёт на халяву. После байки Лошадина к тебе ни один мужик не подойдёт. Приличный подумает, что ты содержанка, а козёл поймет, что Горяев закатает его в асфальт.

– Так за меня переживаешь?

– Думаешь, у меня нет души? У меня всё, что отросло в этом месте, вложено в тебя! Ты – мой лучший проект! И когда спросят, что хорошего сделала в жизни, отвечу, что сделала тебя и «Берёзовую рощу»! Потому что, когда ты на экране, добро побеждает зло, какую бы х… ты не несла!

– Не дорого же это стоит, – усмехнулась Валя.

– Под меня, Лебёдка, «Газпром» подстилается на выбеливание имиджа. Там такие бабки, что хату через полчаса купишь.

– Выбеливать не пойду, а за четыре штуки на четыре передачи согласна. И дальше буду думать.

Валя понимала, что снова продешевила, но они с Адой были людьми с разных планет и испытывали друг к другу отвращение, смешанное с восхищением.

Потом позвонила Катя:

– Адка при мне тёрла про твою таузенд баксов за передачу. Ты, Валь, совсем дура? Она на тебе столько денег пилит, что своему калькулятору не верит! Ты хоть понимаешь, какие цены в стране? Пиар-агентство ужин с Горбачёвым продаёт за сто тысяч долларов!

– И есть желающие?

– Как грязи! Адка знает, что передачу про политический пиар твоя дублёрша одной извилиной не вытянет, а ты за штуку перетопчешься!

– Кто герой?

– Куркин.

– Фу, гадость! – поморщилась Валя.

– Адка с тебя за эту штуку семь потов сгонит. Завтра её бывший муженёк Артёмов шабашит предвыборный праздник китайцам. Просит тебя поздравить народ в гостинице «Космос»!

– При чём тут китайцы?

– Там китайские бабки хитро натянуты на российский электорат. В пять тебя заберёт тачка.

– Ладно, схожу. Даже интересно посмотреть на проельцинских китайцев.

В «Космос» Валя поехала из кабинета, принаряженная, но голодная, не успела даже выпить чаю. Её проводили в кулисы концертного зала, где шло мероприятие. Там стоял шум, гам, крутились подростки в русских народных костюмах, ждущие своего номера.

Возле гримёрки разминались два парня в кожаных комбинезонах, явно из подтанцовки певца. Вид у них был полубезумный, глаза блестели, один отстукивал ногой ритм по стулу, другой в такт ему водил плечами.

– Здрасте! – заулыбались они Вале. – Мы уж шмальнулись, нам на сцену быстрей, чтоб не расплескаться! А этот поц ведёт в час по чайной ложке!

Вбежал потный Артёмов, которого подразумевали парни, в смокинге и дурацкой бабочке в горошек. Он много лет вёл какие-то негромкие телепрограммы на подхвате у Ады, поплыл в весе, постарел, но ещё держал осанку профессионального красавца.

– Ой, спасибо, родная! Ой, спасла! Раб по гроб жизни! Выходите и с пылу с жару: «Спасибо, что помогаете детям-сиротам…» – проинструктировал он Валю. – В финале про Ельцина подлинней, покудрявей. И про «русский с китайцем – братья навек!».

– Как кто я здесь выступаю?

– Какая разница? Китайцы из по-русски не понимают, а русских тёток уже обработали китайским ликёрчиком, они уже тёпленькие.

Со сцены доносился приятный мужской голос, длинно говорящий по-китайски. Перевода почему-то не было, а зал гремел овациями.

– А теперь официальное поздравление! – объявил Артёмов со сцены. – От лица представителей власти к нам приехала небожительница! Волнительно назвать её имя, потому что стены рухнут от аплодисментов! С нами Валентина Лебедева!

Зал заорал так, будто начался пожар, а двери заперты. Юлия Измайловна говорила, что слово «волнительно» выдаёт неинтеллигентного человека; неужели Артёмов не знает, удивилась Валя.

Но что он несёт, от лица каких ещё представителей власти? И куда деть сумку? Неприлично выходить с сумкой на плече. Кого попросить подержать? Детей в костюмах? Обкуренных танцоров? А там паспорт…

Пошла на сцену с сумкой, поклонилась. Аплодисменты не унимались. Сцена была огромной, и возле единственного микрофона стоял высокий худощавый китаец, видимо, представитель фирмы.