Стекло

То был ошкуй. Все охотники были на промысле, в деревне оставались старики, женщины и дети, а в последний раз ошкуй приближался к людям два поколения назад и даже когда бы в селении были мужчины, всё одно они не знали бы, что делать. Все кинулись врассыпную, прячась в ярангах, но могла ли хлипкая яранга остановить ошкуя? Он бросился на Ир-Невэн, смял её, рванул челюстями – и окропил мох кровью. Потом он огляделся и увидел, что нет снаружи никого, кроме худого мальчишки – то был Кмоль. Ошкуй бросился на мальчика и повалил его одним ударом лапы, и снова между огромным зверем и маленьким человеком потекло невидимое. Кмоль закричал и стал шарить рукой в поисках камня или ещё чего-нибудь, чем можно ударить чудовище. Он нащупал костяную спицу и со всей силы воткнул её ошкую в ухо. Спица вошла целиком, ничего не осталось снаружи, и ошкуй заревел, зашатался, сделал шаг в сторону – и упал замертво.

Кмоль встал. Из яранг стали медленно, с опаской выходить люди. Кто-то из старух подошёл к мальчику и склонился перед ним, а потом ещё, и ещё, и вскоре перед Кмолем склонились все и каждый – теперь он был не нищий сирота, а Тот, кто победил ошкуя. Люди хотели коснуться его, коснуться лежащего рядом огромного зверя, и Кмоль понял, что отныне жизнь его станет другой.

И она стала другой. Для Кмоля построили новую ярангу, положили туда лучшие меха, ему носили подарки, оружие, игрушки, поделки, еду, и даже Аляпэнрын пришёл к нему – неуверенный, помельчавший, – чтобы просить прощения за то, что издевался над ним раньше.

Каждый раз, когда Кмоль дотрагивался до людей – принимая подарки, разговаривая, – что-то протекало между ними, от собеседника – к Кмолю. И всякому, кого касался Кмоль, после немножко не везло – кто-то спотыкался и падал, кто-то ронял вещи, кому-то в глаз залетала мошка. Кмоль понял, что он может забирать у других удачу, и с этого момента ему всегда везло – гнус облетал его стороной, он всегда выигрывал в детских играх, а порой и в серьёзных соревнованиях, например, в стрельбе из лука он как-то обошёл всех охотников, хотя стрелял недалеко и плохо, просто остальным постоянно не везло, а его стрелы подхватывал ветер – и нёс прямо в цель.

Так прошло шесть лет. Кмоль вырос, возмужал, отъелся. Он сам добывал себе пропитание – стоило ему отойти от селения на пару километров, как поблизости появлялась жирная куропатка или ещё какая дичь, и Кмоль убивал её с первого же выстрела. Он был красив, и девушки ластились к нему, но нравилась ему лишь одна – статная и лёгкая Лелетке. Он не решался подойти к ней, да и она не проявляла никакого интереса – улыбалась, здоровалась, но и только. Близилась семнадцатая весна Кмоля – та весна, после которой он должен уходить в охоту вместе с прочими. Обычно мужчина находил себе женщину на второй или третий год охоты, но Кмоль был влюблён и хотел обручиться с Лелетке до первого года. Он стал дарить ей подарки, приносить в её дом охотничьи трофеи, делать для неё украшения из камня и мелких древесных кустарников. И в конце концов он покорил её – она ответила ему взаимностью и в один из дней, когда мать крепко спала, ускользнула в одинокую ярангу Кмоля.

Когда Кмоль проснулся, её уже не было. На улице раздавались крики, плач. Он наскоро оделся и выскочил наружу. Неподалёку от яранги столпились все жители – женщины, старики, дети. Кмоль подбежал к толпе, растолкал её локтями и увидел Лелетке, лежащую в центре. Она была белой и холодной, лишь ветер едва трепал её волосы. Она подвернула ногу, упала, ударилась головой о камень и умерла – потому что Кмоль забрал её удачу.

Это какой-то бред, сказала Алярин.

Проводник замолчал. Он не ждал, что она его прервёт, потому что его никто не прерывал.

Бред, добавила она. Ты придумал эту историю. Может, она частью и правда. Может, был такой человек, который умел управлять удачей. Но мёртвая девочка, чудовище из ниоткуда – что вообще за ошкуй?

Белый медведь, ответил Проводник.

Медведь. Что он там, из воздуха появился? Со спицей вместе? Ты сказал, что расскажешь не притчу, а правду. И ты действительно рассказал не притчу, потому что в притче есть какой-то смысл, а здесь смысла нет. Но это и не правда. Скажи честно, ты знаешь, чем закончится твоя история?

Проводник покачал головой.

Нет.

Когда ты выдумываешь истории, ты никогда не знаешь, чем они закончатся?

Нет. Я не вижу будущего. Я знаю настоящее.

Ты рассказываешь историю, в которой нет конца, потому что ты его ещё не придумал. Но зачем? Почему ты не можешь просто ответить на мой вопрос? Мне неважно, кого там твой мальчик ещё убьёт. Мне важно, зачем ты дал мне Стекло. Ты, хотя я даже имени твоего не знаю.

Проводник подошёл к окну.

В конце истории Кмоль отдавал всю свою удачу умирающей девочке. Она выживала, а он погибал.

Так и было?

Нет, я придумал только что.

И в чём смысл?