Стекло между нами

Очухался, заметил. Я-то думал, что уже не застану его в своей квартире. Боялся, что он свалит с Настей, но нет. И сам остался.

Что же здесь произошло?

– Варвара совместно с консультирующим врачом решила остаться в клинике на укрепляющий курс терапии.

– Почему она мне не позвонила?

Я пожал плечами:

– Наверное, она тебе не доверяет. Спросишь ее, когда вернется.

За локоть тут же ухватилась Настя:

– Но с ней все в порядке? Никаких срывов? Леш?

Я обнял Настю, целуя в висок. Почему о здоровье Вари интересуется моя жена, а не ее муж?

– Все хорошо, но ей тоже надо разобраться с чувствами…

Договаривал я уже в спину Виталия. Хотелось схватить его за шкирку и потрясти, выбить хоть какие-то эмоции по отношению к Варе. А иначе… Иначе зачем он ей такой холодный и бесчувственный нужен?

Квартира сияла. Настя удивила своим рвением в уборке.

– Не надо было… – начал я.

– Я не могла сидеть без дела. Нервничала. Жалела, что не поехала с тобой.

– Правда?

Я соскучился. Больше всего мечтал закрыться с ней в спальне и смести все преграды между нами. Я постоянно прижимал ее к себе, целовал, снова тискал.

– Есть хочешь? Голодный?

– Да… Хочу съесть тебя, – тихо прорычал я и прикусил за ухо.

И вот тут Настя отстранилась, смутилась, отвела взгляд. Я сразу же почувствовал какой-то барьер между нами, о котором интуитивно догадывался.

– Что случилось? – не выдержал я.

Она быстро взглянула в сторону спальни Виталия, потом посмотрела на меня и дернула плечом:

– Ничего.

Я не стал давить, понимал, что для разговора Настя должна настроиться. Ей всегда нужно чуть больше времени, чтобы принять решение и рассказать все самой.

Мы пообедали, я вытащил ее в магазин, закупить продуктов и затарить холодильник. Настя расслабилась, рассказывая, как провела четыре дня за уборкой и достала Виталия, требуя помочь. Расспрашивала про Варю и про рабочие дела, а я отчитывался, продолжая прижимать и обнимать жену по ходу.

Я не выпускал ее руку, переплетая пальцы, потому что интуиция вопила, что произошло что-то непоправимое. Что-то, что снова разведет меня с Настей, теперь окончательно. Чувствовал между нами какой-то холодок, сквознячок, который возникает, когда есть какая-то трещина в стекле.

А я был не готов. Я любил ее. Настолько, что готов был простить многое, если не все.

Вечером она очень долго тянула время. Сначала убирала после ужина, потом закрылась в душе. Надеялась, что я усну?

Да, спать хотелось. Дорога и беспокойство вымотали меня основательно. Но я не хотел спать без Насти! И когда она скользнула рядом, я молча прижался к ее телу, обхватывая руками и устраиваясь поудобнее.

Она напряглась, но я только прошептал «спокойной ночи» и закрыл глаза.

Утром взял ее сонную, податливую, толком еще ничего не соображающую.

Самое сладкое время на рассвете, когда ее кожа в лучах восходящего солнца начинала светиться изнутри.

Я проверенным способом проложил дорожку поцелуев, улыбаясь тому, как Настя раскрывается мне, неосознанно прося большего. Потеребил губами ее соски, млея, как они морщатся и топорщатся маленькими камушками. Отодвинул край белья, окуная палец в сладкую влагу, выделившуюся и заблестевшую на складочках.

Застонал и не смог удержаться. Лизнул, погружаясь в ее тепло и умопомрачительный вкус. Настя заворчала и неожиданно подскочила, удерживая меня на расстоянии вытянутой руки.

– Ты чего? – улыбнулся я, слизывая с губ ее сладость.

Она всхлипнула, вскочила и попыталась скрыться в ванной. Я успел перехватить. Прижал ее спиной к себе, успокаивая.

– Тише… Тише… Все хорошо. Настюш, тшшш…

Она тихо плакала, разрывая мне сердце своим горем. Я ничего не понимал. Меня трясло от бессилия, от того, что не знал причину ее слез.

– Ты меня не простишь, – наконец проговорила Настя.

– А ты попробуй сначала сказать, – предложил я, осторожно отпуская ее и подводя к краю постели.

Мы сели. Настя прятала лицо ладонях, продолжая всхлипывать.

– Леша, я тебе изменила.

Дыхание перехватило. Я застыл рядом с любимой и пытался не оглохнуть от сказанной правды.

Нет, чего-то подобного я ждал… Но, наверное, надеялся, что так далеко не зайдет.

– С Виталием? – спросил я, стараясь не выдавать тоном собственный горький привкус от правды.

Настя кивнула.

– И ты хочешь вернуться к нему? – продолжал расспрашивать я.

Настя отчаянно замотала головой.

– Нет! Нет, я не вернусь к нему, даже если ты не простишь!

Меня наконец-то отпустило. Я ждал и боялся другого ответа. Что моя любимая наивная дуреха не сможет разобраться в своих чувствах, пока не сделает то, ради чего вышла за меня замуж.

– То есть если я прощу, ты останешься моей женой? – осторожно прощупывал я почву.

Настя насторожилась, внимательно разглядывая меня в поисках подвоха.

– Я очень хочу… Да. Если ты захочешь… Если сможешь простить.

Я нахмурился.

– Мне больно, Настя. Я не стану врать, что мне легко это принять, но я знаю, что ты для меня важнее одной ошибки, – я сделал паузу. – Если она будет только одна.

Настя старательно закивала, а я закончил:

– Мы все ошибаемся. Не бывает абсолютно безгрешных людей. Главное, научиться делать выводы сразу, не повторяя ошибки снова.