Стекло между нами

Но ни завтра, ни через пять дней я не смог выйти на заказчика, подняв бучу во всех фрилансерских базах и в чатах программистов. Мне самому было стыдно, что я связался с такими заказчиками и с этим грязным заказом, но найти их и выбить свои деньги стало задачей номер один.

Как я посмотрю Лехе в глаза и скажу, чем занимался последние пару месяцев?

– Да, Лех, я сидел на твоей шее, потому что заказчик меня кинул с деньгами.

– Нет денег – нет хлеба, – ответит он, завуалированно ткнув носом, что я опять нахлебник в его семье.

Мне было стыдно!

Но это не шло ни в какое сравнение с тем, когда в дверь квартиры постучались, попросили меня выйти и арестовали, предъявив обвинении в производстве и распространении порнографии на территории страны и за ее пределами.

– Погодите, – возмутился я, – никакой порнографии не было! Это не я! Вам нужен мой гребаный заказчик!

– У нас есть ордер на обыск. Мы изымем ваши компьютеры, а в следственном отделе разберутся, имели вы отношение, или нет.

Меня уводили в наручниках, с заведенными за спину руками.

Настя вцепилась в Леху и еле сдерживала слезы. Зато Варька рыдала и цеплялась за меня:

– Виталь, мы все докажем. Виталь, я люблю тебя. Мы тебя вытащим…

А у меня сердце обрывалось от несправедливости.

Я же слово дал, что буду жить по-другому! Вот как сдам этот чертов заказ, так сразу начну с чистого листа, не оглядываясь на прошлое.

Но прошлое все-таки накрыло.

Алексей

В моей жизни стало как-то слишком много женских слез.

Сначала рыдала Варя. Спасибо Насте, она взяла на себя утешение. Я же по просьбе дочери пытался выяснить, во что вляпался долбаный зять. Очень хотелось сложить руки и наблюдать со стороны, как он тонет, захлебывается, не в силах всплыть без посторонней помощи. Только дочь могла заставить меня делать то, чего мне совершенно не хотелось.

Встречу не разрешали. Пришлось нанять адвоката, чтобы как-то иметь связь с Виталием. Тогда и выяснили, что на него скинули все хвосты по каким-то порносайтам и порноиграм так, что на него вышел Интерпол.

Вся доказательная база была в его компьютере. Адвокат только разводил руками.

– Если бы ему заплатили за заказ деньги, можно было бы заключить сделку. А так… Выходит, что он стоит за всеми этими махинациями.

Дома я ничего не говорил, боялся пошатнуть Варьку окончательно. Та канючила каждый день, что должна увидеть мужа, что она дождется его. Дуреха. Не хотелось бы, чтобы дочь лучшие годы провела в ожидании мужа с зоны. Какой он вернется оттуда и вернется ли, большой вопрос.

Настя металась между нами, пытаясь утешать Варю и поддерживать меня.

– Проще было бы его убить, – однажды не выдержал я, а Настя неожиданно стала заваливаться набок.

Я еле успел подхватить ее, чтобы не упала.

Ее обморок окончательно отрезвил.

– Кончай изводить себя из-за Варьки, – выговаривал я, прикладывая ей ко лбу влажные салфетки. – Ты угробишь себя из-за беспокойства. Или ты…

Тут у меня ком встал в горле. Не хотелось озвучивать мысли, но все же.

– Или ты переживаешь за Виталия?

Настя закатила глаза:

– Ну как я не могу беспокоиться о нем? По-моему, мы все тут сходим с ума из-за его делишек. Но поверь, я не собираюсь бросаться ему на шею или ждать из тюрьмы. Я от своих слов не отказываюсь.

Она улыбнулась и поманила меня к себе. Сердце екнуло. Оно уже давно не принадлежит мне.

– Ты уверена? Пять минут назад ты упала в обморок.

– Сейчас я лежу, – засмеялась она, – дальше падать просто некуда.

Около месяца Виталий стал для меня бездонной ямой. Я давал взятки, платил адвокатам, подмазывал всем, кто как-то мог помочь. Кто-то как-то помогал, кто-то разводил руками, а кто-то кормил «завтраками», но никто ничего конкретного обещать не мог, как и благополучного исхода этого дерьмового дела.

Отдельно душу рвала Варька. Пока не устроили ей свидание с мужем, не переставала рыдать. Зато после пятнадцати минут свидания ее словно подменили. Она была полна решимости перевернуть весь мир с головы на ноги.

– Пап, я не могу больше оставаться безучастной. Он мой муж. Я люблю его. И тоже буду помогать.

Я не совсем понял, что она имеет в виду, пока Настя после бурной ночи в спальне не поделилась:

– Варька просто чудо-дизайнер! Видел бы ты, какие она баннеры готовит! Как с буклетами работает. Я уже свела ее с нашим рекламщиком.

Я нахмурился.

– Нашим, который делает рекламу нашей фирме?

Настя закивала.

– Слушай, наш рекламщик один из ведущих в федерации. И он ее взял?

– Куда он ее возьмет? – шлепнула Настя меня по руке. – Он на коленях ее уговаривал взять заказы от его компании. Недешевые заказы, Леш.

И буквально на следующий день дочь положила передо мной на стол за завтраком банковскую карту. Я вопросительно посмотрел на свое серьезное чадо, а она заявила:

– Вот. Тут пять тысяч долларов.

Я обалдел. В моей голове не укладывалась реальность. Варя – моя дочь, и Варя, которая стояла сейчас передо мной – две разные личности.

– Это честные деньги, пап. Помоги освободить Виталю.

Я оглянулся на Настю, но та только загадочно улыбалась, пряча улыбку за чашкой чая.

– Сделаю что смогу, – пообещал я.