Стэлла

— И как ты его назвал? — Либ отор­вался от микроскопа.

— Мэла! Это, представьте себе, юби­лейный: двадцать пятый! Рах, торт дол­жен быть соответственно...

— Двадцать пять астероидов... Не­плохо, Мэс. И все названы женскими именами. Не слишком ли откровенно и... много?

— Чего? Астероидов или имен?

— Имен, — уточнил Либ.

— Не много, не много, — ответил Мэс, становясь в скульптурную позу. — Мы, астрономы, в отличии от вас, био­логов, привыкли к масштабам.

— А может, ты уступишь Раху сле­дующую «звезду»? У него, в отличие от царствующих особ, всего одна девушка, но зато какая! — Либ улыбнулся.

— Ты видел ее?

— Да. Она пришла проститься с Рахом.

— А где был я?

— В толпе тех, чьи имена сейчас па­рят в двадцати пяти точках космоса.

— Да... Идет! Согласен, Следующий астероид будет назван... Рах, имя?

— Стэлла... Спасибо, Мэс...

Астроном и Либ рассмеялись, глядя, на смущенного парня.

— Стэлла... Это, кажется означает «Несущая радость». Да? Хорошее имя, — почему-то вдруг грустно сказал астроном.

Несущая радость... Ирония судьбы. Если бы они знали, что принесет им не­бесное тело, которое будет названо этим именем.

Командор и молоденький прак­тикант из школы десантников встретили их к исходу рабочей сме­ны. Они обследовали большой район к югу от места посадки «Сибири» и неожиданно среди хаотического бес­порядка лунного ландшафта наткну­лись на идеально ровную площадку. Это само по себе немаловажное от­крытие было удивительным. Но то, что десантники увидели на этой пло­щадке, было невероятным. Это было похоже на мистику.

Четыре больших, в полтора человеческих роста шара лежали перед людьми. Одинакового размера с полированной кремовой поверхностью, они были совершенно чужими для Луны телами, резко выделяясь своей «пра­вильностью» из общего лунного «хора». Три из них образовали правиль­ный равносторонний треугольник. Четвертый лежал чуть поодаль. Поло­жение их соответствовало построению биллиардной «пирамиды».

— Что это? — шепотом спросил практикант. Командор посмотрел на него невидящим взглядом и, словно проснувшись, включил передатчик на волну «Всем!»

Мэс не заглядывал к ним целые сутки. Удивленные биологи пошли к не­му в обсерваторию. Он вылез из своею подвесного кресла, спустился вниз, и только тогда они увидели, что он очень взволнован. Без своих обычных шумных шуток, громкого смеха, Мэс выглядел, как большой ошарашенный ребенок.

— Что? Улътраобломок? — попытал­ся вывести его «на орбиту» Либ.

— Нет... Это, кажется, планета... Двенадцатая планета Сэтры... Это... Это непостижимо! Но все именно так. Вот только еще раз надо проверить ее орбиту. В первом черновом варианте она проходит близко от нас... Да, Рах, я назвал ее Стэллой... Ты можешь по­смотреть. Она выглядит красивой и уже довольно крупной: обоюдное сближе­ние — скорость велика...

Рах ловко взобрался на кресло и прильнул к бинокулярам. Либи и Мэс отошли к столу.

— Мэс, ты не ошибся? Это планета?

— Может, я и ошибся, хотя это мало вероятно. Хотелось бы ошибиться в от­ношении орбиты: она очень близко от нас проходит и, кажется, есть возможность встречи...

Да, Мэс был слишком квалифици­рованным астрономом, а астрономия слишком точной наукой. Мэс не ошибся...

«Внимание! Внимание! Тэсла, слушай нас! Тэсла! Последнее сообщение Эссы! Говорит «База высшей защиты»! Эксперимент за­кончился блестяще! После 14 меся­цев капсуляции голубой ашур жив и чувствует себя хорошо. От­клонений от нормы нет. Изменений — никаких. Продолжайте опыт в том же направлении... В том же направлении!

Открыта двенадцатая планета Сэт­ры — Стэлла. Данные... Орбита... Масса... Диаметр... Сила тяжести...

Притяжение Стэллы вызвало возму­щение орбиты Эссы. Эллипс разомкнул­ся... Мы уходим из системы Сэтры по гиперболе... Навсегда! Навсегда! Спасательные экспедиции бесполезны. Наша скорость — 120 километров в секунду! Прощайте, Тэсла! Прощайте!».

Они продолжали работать. Бла­го, работы хватало. И в этом было спасение, иначе они бы сошли с ума. А вечером, собираясь вместе, как и рань­ше, вспоминали Тэслу, родных... Иногда в таких беседах как-то сами собой воз­никали вдруг длинные паузы, которые никто не решался нарушить. Вот и се­годня тишина повисла в гостинной. Ашур, лениво позевывая, терся боком о ногу Либа и, поднявшись на задние ла­пы, выгнув спину, стал царапать шерша­вую стену.

Рах смотрел на него, оторвавшись от своих мыслей.

— Когти растут... Мешают... Иди сю­да, я спилю их, иди!

— Ничего. Пусть сам работает. Хва­тит, повозились с ним перед капсуляцией: и с когтями, и с шерстью. — Либ отложил в сторону блокнот, — Пищи и кислорода — на два месяца.

— Постойте! — Рах даже привстал.— А ведь мы и вправду сточили ему когти перед опытом...

— Ну и что? — Мэс поднял голову.— Когти... Это, конечно, очень важно, Рах... Пищи на два месяца. А вот это уже пустяк, Либ. Энергии у нас на две недели: сигнал на Сэтру отнял почти все... Интересно, приняли его или нет? Хотя... По-аварийному каналу должны были принять...

— Постойте, Мэс, постойте! Либ, вы помните, измерения ашура после опыта?

— Опять когти? — усмехнулся Мэс.