Читаем Стелла Крамриш, Присутствие Шивы полностью

Время было антагонистом Рудры, который был в самом начале охотником и мстителем. Если бы не его вмешательство, стрела охотника поразила бы мишень, как только Рудра обратил внимание на поведение Отца. Союз отца и дочери должен был быть предотвращен, а семя не должно было пролиться. Время, противодействуя Рудре, содействовало Агни-Рудре, приготовившему семя с целью, чтобы оно было пролито. Время встало между намерением охотника и его мишенью и заставило стрелу ударить в цель в момент наибольшей уязвимости так, чтобы часть семени пролилась на землю. Рудра, страж Непроявленного, разделял его внев-ременность, но, поскольку он играл свою роль, само время измерялось его действиями. Время несло его стрелу со своей собственной скоростью, как оно поступило и со стрелой Кришану. Стражи вневременного Непроявленного были побеждены противодействием времени.

Переход от Непроявленного к проявлению, от надвременного бытия к временному — зона опасная. Рана, нанесенная Рудрой, производила беспорядок среди богов от эона к эону.

Но когда Брахма собирался уничтожить сотворенный им космос, настал черед Рудры вступить в противоборство со временем и включить его в свое бытие.

Хотя время не персонифицируется в мифе сотворения смерти, его присутствие таится в неотвратимости огня тотального истребления, порожденного гневом Брахмы. Стхану, неподвижный столб, в своей неколебимости движимый состраданием к творениям Брахмы, которым грозило полное уничтожение, попросил Брахму даровать им обновление жизни и активность, возникающую из смерти и чередующуюся со смертью и покоем. Для них время не окончится со смертью: они вернутся после периода покоя в новом рождении. Время понесет их через повторяющиеся рождения и смерти к концу эона. Время Рудры — это форма сострадания Великого Бога ко всем существам. Посредством своего сострадания к человеку Стхану внес свой покой в структуру времени. Вместо продления человеческих жизней, отсрочки смерти, время будет приносить вновь молодость и жизнь, соответствующую прошлым деяниям. В нужное время существам предстоят смерть и перерождение. Стхану, в своем бесконечном покое, восторжествовал над Брахмой. Смерть и перерождение с тех пор вплетены в ткань времени благодаря состраданию Стхану к существам. Парадокс отрешенного неподвижного аскета, все же движимого состраданием к его творениям, разрешился в особой форме времени, содержащего в своей структуре неподвижность. Стхану будет стоять до тех пор, пока это вечное обновление не прекратится в конце мира.

Стхану своим участием в жизни существ исполняет надежду, выраженную в Махамритьюнджая мантре Рудры Трьамбаки, чья сила превосходит жизнь и смерть44. Трьамбака освобождает от смерти, ибо смерть перестает быть окончанием жизни. Стхану определяет Смерти ее место в обновлении трансперсональной жизни, текущей здесь и сейчас, в бесконечном повторении, к покою и новому началу — до тех пор, пока великий бог не поглотит в своем танце-аннигиляции бесчисленные высвобожденные им ритмы.

3. РУДРА ПОГРУЖАЕТСЯ В ВОДЫ

И КАСТРИРУЕТ СЕБЯ

Получив задание от Брахмы творить живых существ, прежде чем обратиться в неподвижный столб, самодостаточный в своей умиротворенности, Рудра создал бессмертную жизненность. Согласно другой традиции, однако, Великий Йог после повеления Брахмы творить живых существ погрузился в воду, а затем кастрировал себя45. Объяснив вначале, что он не способен производить существа, Рудра погрузился в воду46. В течение длительного времени он в творческом рвении погружался в суровый тапас. Он был поглощен заданием, на которое ответил согласно своей йогической природе, считая, что «не совершающий пламенного подвижничества не способен творить существа»47. Вооружившись терпением, Брахма некоторое время выжидал. Ничего не случилось, и Брахма обратился к другому — к Дакше48. Брахма сделал Дакшу творцом всех живых существ. Видя Рудру погруженным в воды, Дакша сотворил живых существ, которые сразу же почувствовали голод и побежали к нему, желая пожрать его. Дакша попросил Брахму защитить его и дать пищу живым существам. Брахма указал им траву и растения, а также слабых предназначил в пищу сильным. Живые существа стали есть, размножаться и расселяться по миру. Брахма был доволен49. У него было множество причин быть довольным. Согласно

Шатапатха Брахмане, вначале Праджапати, желая потомства, совершал жертвоприношения. Он был Дакшей 50. Брахма, пуранический вариант Праджапати, в творении Дакши воссоздал себя.

В конце концов Рудра появился из вод и увидел, что все уже сотворено. Воспылав гневом, он оторвал свой фаллос и бросил его на землю, поскольку не осталось цели, которой бы тот послужил51. Пламенным усилием он влил свое сияние в воды, сотворил растения и целебные травы для всех существ. Растения будут размножаться, как и те, чьей пищей они должны стать. Без них живые существа вымерли бы. Мрачный и разгневанный, Рудра отправился практиковать аскетизм к подножию горы Муджават 52.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века

В книге впервые в отечественной науке исследуются отчеты, записки, дневники и мемуары российских и западных путешественников, побывавших в Монголии в XVII — начале XX вв., как источники сведений о традиционной государственности и праве монголов. Среди авторов записок — дипломаты и разведчики, ученые и торговцы, миссионеры и даже «экстремальные туристы», что дало возможность сформировать представление о самых различных сторонах государственно-властных и правовых отношений в Монголии. Различные цели поездок обусловили визиты иностранных современников в разные регионы Монголии на разных этапах их развития. Анализ этих источников позволяет сформировать «правовую карту» Монголии в период независимых ханств и пребывания под властью маньчжурской династии Цин, включая особенности правового статуса различных регионов — Северной Монголии (Халхи), Южной (Внутренней) Монголии и существовавшего до середины XVIII в. самостоятельного Джунгарского ханства. В рамках исследования проанализировано около 200 текстов, составленных путешественниками, также были изучены дополнительные материалы по истории иностранных путешествий в Монголии и о личностях самих путешественников, что позволило сформировать объективное отношение к запискам и критически проанализировать их.Книга предназначена для правоведов — специалистов в области истории государства и права, сравнительного правоведения, юридической и политической антропологии, историков, монголоведов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение