Стелларлун

«Да. На самом деле, я удивлен, что ты еще не спросила меня об этом, поскольку именно ты вызвала это воспоминание. В последний раз, когда мы говорили, когда ты упомянула «объединенные способности».

Софи покрылась мурашками… в основном от раздражения.

«Ты сказал мне, что эти слова НЕ вызвали никаких воспоминаний».

«Нет, я сказал, что хотел бы, чтобы они это сделали, и что мне нужно время, чтобы все обдумать. И то, и другое было правдой. Я знал, что-то показалось мне неприятно знакомым, но я не мог связать это ни с чем… до сегодняшнего утра, когда проснулся от кошмара и понял, что на самом деле это был момент, который я прожил».

В его голове снова загрохотало — на этот раз громче и дольше — и груды воспоминаний сдвинулись, расчищая узкую, извилистую тропинку.

Софи не могла сказать, куда она вела… только то, что она исчезала в темных глубинах его сознания.

«Нервничаешь?» спросил он, пока Софи изучала грязную черноту. «Или ощущаешь любопытство? Забавно, как эти две эмоции похожи, не правда ли?»

«На самом деле, мне больше всего интересно, почему тебе вдруг так захотелось поделиться со мной своими секретами.»

«ЗАХОТЕЛОСЬ — неправильное слово. Но я ГОТОВ, потому что, как я продолжаю тебя уверять, мы на одной стороне. Я хочу защитить своего сына любым возможным способом. И я хочу остановить свою жену так же сильно, как и ты… может быть, даже больше, теперь, когда я знаю, как далеко она готова зайти».

«Как далеко это?»

«Убедись сама».

Путь расширился с приглашением… но его ум также обострился.

Может быть, от нетерпения?

Или чего-то более зловещего?

Невозможно было сказать наверняка… и Софи была уверена, что если бы Киф был там, он бы умолял ее не следовать жутким путем его отца в глубокий душевный мрак.

Но Кифа там не было.

И Софи нуждалась в ответах. Она не могла выбирать, кто ей их дал.

Поэтому она сделала долгий, успокаивающий вдох и собрала столько умственной энергии, сколько смогла собрать.

Затем позволила своему сознанию погрузиться во тьму.

Глава 4

— Ты в порядке, Блондиночка? — позвала Ро откуда-то издалека. — У тебя все время появляется эта маленькая складка беспокойства между бровями… и это заставляет Гигантора нервничать!

Софи не могла ответить.

Она едва могла думать.

Ее разум кружился, кружился, кружился, пока мысленный путь лорда Кассиуса нырял, сворачивал и раскачивался сквозь тени.

Желудок скрутило, а мозг запульсировал, и ей пришлось напомнить себе продолжать дышать, когда она сосредоточилась на сером ореоле вдалеке.

Шаг за шагом — поворот за поворотом — свет становился ближе.

И ярче.

И намного холоднее.

Она задрожала — зубы застучали — когда мысленная метель с ревом пробудилась к жизни, лед царапал, жалил и выбеливал мир.

«Прости», сказал ей лорд Кассиус, его голос был подобен шепоту призрака на ветру. «Я не знаю, как ослабить эту защиту. Я даже не знал, что они у меня есть, до сегодняшнего утра. Но предполагаю, что ты справишься».

«Да», заверила его Софи, бросаясь глубже в шторм, толкаясь, молотя и царапаясь, пока не врезалась в какой-то ледяной барьер.

Потом она падала, падала, падала.

Быстрее, быстрее, быстрее.

Сквозь туман.

И тень.

В… тепло.

Она погрузилась в блаженное тепло, изучая тусклое пространство, в котором приземлилась.

Оно казалось маленьким.

И тихим.

И знакомым.

Мысленный уголок… почти точно такой же, как тот, который она нашла в сознании Олдена.

«Моя жена приложила все усилия, чтобы я никогда не вспомнил разговор, свидетелем которого ты сейчас станешь», объяснил лорд Кассиус, когда из тумана выплыл зазубренный осколок памяти. «Честно говоря, я понятия не имею, как мне удалось его сохранить».

Софи тоже не была уверена.

Она думала, что только специально обученные телепаты знают, как добраться до этого конкретного ментального уголка и сохранить что-то внутри.

Очевидно, что нет.

Изображения выглядели тусклыми и размытыми… но отчасти это могло быть связано с тем, что у лорда Кассиуса не было фотографической памяти. И звук был немного блеклым и местами колючим. И все же Софи легко могла сказать, что она наблюдает за лордом Кассиусом и леди Гизелой в каком-то сверкающем кабинете с изогнутыми стенами и большим темным письменным столом. И она могла разобрать каждое слово, когда он сказал:

— Почему ты задаешь так много вопросов об эмпатии Кифа?

— Почему ты удивлен? — возразила леди Гизела. — Наш сын — это отражение нас самих. Я хочу убедиться, что он впечатляет. Не так ли?

— Конечно. — Лорд Кассиус шагнул ближе, потянувшись к ее руке. Жест выглядел ободряющим и нежным… пока их кожа не соприкоснулась. Затем его глаза сузились. — Есть что-то, чего ты мне не говоришь. Я чувствую странное напряжение, исходящее от тебя. Какое-то… ожидание.

— Да, я ожидаю, что наш сын будет сильным Эмпатом, как и его отец.

— Тогда почему я почувствовал такое же напряжение, когда ты проверяла его, чтобы узнать, будет ли он Фокусником? В нашей генетической линии нет никаких Фокусников… если только ты мне чего-то не сказала.

Леди Гизела откинула голову назад и рассмеялась.