Стелларлун

— Наконец-то мы хоть в чем-то согласны, — пробормотала Софи.

Тиерган кашлянул.

— Думаю… возможно, этот разговор следует отложить до тех пор, пока вы не останетесь вдвоем… предпочтительно в Ядре Истины.

— Согласен. Но… это не мне решать. — Фитц взглянул на Софи. — Ты готова к этому? Или я сделал это слишком странным?

— Я не знаю. — Софи свернулась в Софи-комочек.

Фитц вздохнул.

— Я понимаю, что иногда теряю самообладание и говорю не то, что нужно. Я пытаюсь над этим поработать. Но… я надеюсь, ты знаешь, что ничто из этого не меняет того, как сильно я забочусь о тебе. Я просто… не знаю, как заставить тебя поверить в это… и я действительно не знаю, как заставить тебя доверять мне настолько, чтобы быть честной со мной.

Софи понятия не имела, что делать с большинством этих слов.

Все они, казалось, переплелись друг с другом в гигантский беспорядок в ее мозгу.

— Дело в том, — тихо сказала она, — что абсолютная честность не так уж удивительна, как все думают. Я знаю. Я провела семь лет с людьми после того, как проявилась моя телепатия, слыша каждую неосторожную, каждую жестокую мысль от всех. Так что могу сказать — это факт — что некоторые вещи лучше не слышать. Мы все думаем о неприятных вещах. Или хотим того, чего не должны. И делиться этим никого не сближает. Я больше никогда не видела своих родителей прежними после того, как услышала, что они хотят, чтобы я была больше похожа на свою сестру. Не имело значения, что они просто чувствовали себя подавленными, потому что я явно не принадлежала им, и никто из нас не понимал почему. Это все еще причиняло боль. То же самое касалось всех ужасных вещей, которые другие дети в школе думали обо мне. Даже случайные незнакомцы могут быть жестокими. Так что… да, я не в восторге от твоих неосторожных мыслей, потому что знаю, что это будет похоже на удар в сердце… и уверена, что мой мозг работает там, где ты тоже не будешь большим поклонником.

— Например, где? — спросил Фитц.

Лицо Кифа заполнило ее разум.

Она трясла головой — сильно — пока изображение не исчезло.

— Я просто… не понимаю, как все это может помочь. Подумай о том, что произошло вчера… и я не говорю о комментарии Фитцфи. Сблизила ли нас твоя другая вспышка правды? Или это причина, по которой Тиерган заставляет нас выполнять это ужасное упражнение?

Последовало молчание.

Десять секунд.

Двадцать.

Тридцать.

Тиерган снова откашлялся.

— Хорошо, я не знаю, что было сказано вчера, и я не хочу знать. На самом деле я не уверен, как я оказался в середине этого разговора. Но очевидно, что эта эмоциональная привязанность между вами двумя является основной причиной многих ваших проблем с доверием…

— Нет такого правила, согласно которому когнаты не могут встречаться, — вмешался Фитц. — Я спросил отца.

Он спросил?

Софи не могла решить, было ли это действительно мило или действительно…

…странно.

Что бы сделал Фитц, если бы Олден сказал ему «нет»?

Признался бы он когда-нибудь, что она ему нравится?

Или он предпочел бы связи когнатов превыше всего остального?

— В любом случае, — сказал Тиерган, прежде чем ее разум зашел слишком далеко по этому неудобному ментальному пути. — Что я пытался сказать, так это то, что игнорирование ваших проблем не заставит их исчезнуть. Вот почему я предлагаю провести Когнатскую Инквизицию. Вы можете либо устранить барьеры между вами, либо позволить вашему партнерству рухнуть. Это единственный выбор. И прежде чем вы примете решение, было бы полезно, если бы я объяснил процесс немного более четко. — Он повернулся к Софи, и его оливковая кожа стала еще бледнее, когда он пробормотал: — Мне так жаль, что ты была вынуждена терпеть такой болезненный ментальный шквал в течение стольких лет. Теперь я вижу, как это преследует тебя… и сожалею, что не собрал это воедино раньше. Я совсем не виню тебя за то, что ты не хочешь снова подвергать себя — или Фитца — такому уровню незамутненной честности.

— Я тоже, — добавил Фитц. — Я должен был понять, как сильно это повлияло на тебя. И если эта история с инквизицией звучит чересчур, я хочу, чтобы ты знала, что я это понимаю… хорошо?

— Спасибо, — пробормотала Софи, обнимая себя немного крепче. — Я просто… никогда больше не хочу переживать ничего подобного.

— Тебе и не придется, — заверил ее Тиерган. — Когнатская Инквизиция на самом деле работает по-другому. В Ядре Истины нет по-настоящему связных мыслей.

— Но… ты сказал: «Никакие мысли нельзя спрятать», — напомнила ему Софи.

— Да. И это был неудачный выбор формулировки с моей стороны, так что позвольте мне попробовать еще раз. Вы по-прежнему сможете общаться друг с другом посредством передач, но вы будете полностью контролировать их. И неосторожные мысли, о которых я говорил, на самом деле являются реакциями, которые приходят в форме специфического ощущения — изменения температуры, сообщающего вам, имеет ли мысль какое-либо значение.

— Э-э, не уверен, что я понимаю, что это значит, — признался Фитц, и Софи была рада, что она была не единственной, кто чувствовал себя сбитым с толку.