Стелларлун

Он четыре раза пересек комнату, прежде чем провел рукой по лицу и сказал:

— Во время моего последнего расследования я узнал, что мы заключали в тюрьму кого-то более чем на тысячу лет… кого-то, чьи преступления были настолько ужасны, что они были полностью вычеркнуты из любых записей. Мы нашли доказательства заговора с целью освободить ее, и это была моя работа — убедиться, что этого никогда не произойдет.

— Он говорит о Веспере? — спросила Софи.

Между бровями Оралье образовалась складка.

— Должно быть.

Ее проекция выглядела такой же растерянной.

— Есть ли что-то еще в этом маленьком примере? Потому что я не вижу проблемы.

— Это потому, что ты не рассматриваешь, что произойдет, если я потерплю неудачу. Я не смог найти никаких подробностей о заговоре… кто может стоять за этим, когда нанесут удар, что они и планируют. Ничего. Лучшее, что я мог сделать, это усилить охрану. И если этого окажется недостаточно, я должен буду знать, что монстр вернулся в этот мир из-за меня.

— Нет, ты этого не сделаешь. Это окажется в твоем тайнике.

— Не сразу. Им придется сказать мне, почему моя память стирается. И если мне удастся не сломаться от чувства вины прямо здесь и сейчас, этот ужас все равно останется со мной навсегда. Эмоции нельзя стереть. Их можно только похоронить или направить по ложному пути… что гораздо труднее сделать с эмпатом. И я знаю, ты, вероятно, стоишь там и думаешь, что это не будет иметь значения, потому что ты слишком блестящая и одаренная, чтобы когда-либо в чем-либо потерпеть неудачу. Но выслушай это от кого-то, кто проработал на этой работе намного дольше тебя. Ты сделаешь все, что в твоих силах. Но потерпишь неудачу. И пока ты по-настоящему не примешь это, тебе не следует и близко подходить к серьезному заданию.

— Означает ли это, что Кенрик пытался помешать Невидимкам освободить Весперу из Люменарии? — спросил Декс, когда обе фигуры в воспоминании замолчали.

— Похоже на то, — пробормотала Софи.

И он потерпел неудачу.

Что вызвало у нее странное облегчение от того, что Кенрик ушел.

По крайней мере, ему никогда не нужно было знать.

На самом деле, часть ее хотела, чтобы она не видела этого воспоминания.

Теперь она не могла не думать о том, насколько все было бы по-другому, если бы Кенрик выполнил свою работу.

Близнец мистера Форкла все еще был бы жив.

Как и стражи Люменарии.

Ее человеческих родителей никогда бы не схватили и не пытали.

Руки Бианы не были бы покрыты шрамами.

Улей троллей в Эверглене никогда бы…

— Осторожнее, — сказала ей Оралье, мягко положив руку на плечо Софи. — Ты идешь по опасной эмоциональной дороге.

Так и было.

Но она ничего не могла с этим поделать.

Точно так же, как она не могла удержаться от того, чтобы задать вопрос, который заставил ее почувствовать, что внезапно не стало воздуха.

Что, если она потерпит неудачу?

Она была Мунларком.

Все рассчитывали на нее.

Что, если она когда-нибудь подведет их?

Или еще хуже: что, если она уже это сделала?

Глава 15

— Думаю, мы наконец-то чего-то добились, — сказала Оралье после того, как нажала на следующий кристалл — на этот раз оранжевый — и ожила новая голограмма.

Воспоминание было намного темнее, чем другие, освещенное только мягким лунным светом, высвечивающим силуэты трех темных фигур, собравшихся в том, что казалось заросшим садом. Кенрик и Оралье были одеты в длинные серебристые плащи, которые мерцали при движении, придавая им почти призрачный вид, когда они приблизились к до боли знакомому светловолосому эльфу с заостренными ушами, который присел рядом с каким-то поникшим, корявым растением.

Настоящая Оралье указала на капюшон, прикрывающий тиару ее проекции.

— Должно быть, это недостающая половина воспоминания, которое мы нашли в моем тайнике… когда Кенрик вытащил меня из постели посреди ночи и привел к Финтану, чтобы спросить его об Элизиане.

— Я думала, он попросил тебя спросить о Стелларлун, — напомнила ей Софи.

— Думаю, это правда. Позже он поскользнулся и упомянул Элизиана, но эти два события должны быть связаны. И даже если это не так, Кенрик не стал бы стирать это из наших обоих сознаний и записывать здесь, если бы это не было важно.

Софи не была так уверена в этом, учитывая, как мало они узнали из последних нескольких воспоминаний, но она старалась оставаться позитивной.

— То, что ты видишь это, вызывает у тебя что-нибудь?

Оралье покачала головой.

— Прямо сейчас все по-прежнему кажется размытым и разрозненным. Но, надеюсь, еще немного времени поможет этому синхронизироваться. — Она наблюдала за собой, пытающейся распутать свою накидку от какого-то колючего куста, порвав при этом подол. — Ха. Я удивлялась, как порвала! Сказала гному, который починил ее, что, должно быть, зацепилась за одну из своих украшенных драгоценными камнями туфель, не осознавая этого, но на самом деле это не имело смысла, так как я бы это заметила.

— Должно быть, так странно, видеть, как ты делаешь то, чего не помнишь, — пробормотал Декс.

— Определенно, — согласилась Оралье.

Еще более странно было наблюдать, как Кенрик улыбается эльфу, который убил его.

Финтан не улыбнулся в ответ.