Стелларлун

— Сомневаюсь, что это имеет значение, — сказал Кенрик, забирая сетку после того, как Оралье случайно ударила его по голове, пытаясь поймать одну из них, пролетевшую мимо его носа. — Все это не то, что я имел в виду, когда спрашивал тебя, не кажется ли тебе это место странным. Я имел в виду как эмпат. Что ты чувствуешь, когда читаешь эфир?

Она закрыла глаза, медленно размахивая руками взад-вперед.

— Я чувствую… ветер.

Кенрик покачал головой.

— Очевидно, ты не концентрируешься.

— Да, — согласилась она, — потому что я понятия не имею, что все это значит! Могло бы помочь, если бы ты дал мне хотя бы какое-то объяснение.

— Я не смог бы, даже если бы захотел. Как я уже сказал, я следовал длинной цепочке случайных подсказок, и каким-то образом они привели меня сюда. И… есть что-то странное в этом месте. Но я не могу понять, что именно. Вот почему я пошел на такой огромный риск и привел тебя сюда, чтобы узнать твое мнение. Пожалуйста, Ора, мне нужна твоя помощь.

Проекция Оралье издала гораздо более тяжелый вздох.

Она также крепче зажмурила глаза, отчего на ее лбу появились морщинки, когда она пробормотала:

— Я правда чувствую… что-то. Но я не знаю, как это описать. Как будто у этого луга есть… настроение.

— Настроение, — повторил Кенрик, медленно кивая. — Это звучит примерно так. Я тоже это чувствую, но единственное слово, которое я смог придумать для этого ощущения, было «осознанность».

— Что это значит? — спросила Софи.

— И почему это звучит так жутко? — добавил Декс.

— Я не знаю, — сказала им Оралье. — Но это действительно так.

Прошлая Оралье казалась гораздо менее потрясенной.

— Я слышала истории, — сказала она Кенрику, поворачиваясь, чтобы осмотреть луг, — что существуют определенные редкие формы энергии, которые могут воздействовать на наши чувства. Возможно, одна из них здесь, и это то, что мы оба улавливаем.

— Возможно, — согласился Кенрик. — Но… какая энергия? Я не могу найти никакого источника… а ты?

— Может быть, это из-за воды? — Оралье сделала несколько шагов ближе к реке. — Сила течения может быть необычайно сильной. Она может быть даже причиной того, что пороги такие тихие. Возможно, энергия заглушает звук.

— Возможно. — Кенрик не казался убежденным.

Софи тоже.

Но ни у кого не было никаких других объяснений.

— Что-нибудь из этого вызывает у тебя какие-нибудь чувства? — спросила Софи настоящую Оралье.

— Я бы хотела, — призналась она.

И, к сожалению, от этого воспоминания мало что осталось.

Кенрик и Оралье оба бродили по лугу в поисках чего-то еще, что могло бы объяснить то, что они чувствовали. Но там не было ничего, кроме деревьев, виноградных лоз, реки и бабочек. И когда солнце скрылось за далекими горами, Кенрик решил, что пришло время уходить.

Сцена изменилась, когда они вернулись в сверкающий замок Оралье, и Кенрик подвел ее к одному из кресел, протягивая бокал шипучего ягодного вина, пока Оралье задавала кучу вопросов, которые он игнорировал.

— Это, должно быть, тот посетитель, которого я не могу вспомнить, — сказала настоящая Оралье, когда кто-то постучал в ее дверь несколько минут спустя.

Софи затаила дыхание, когда Кенрик пошел открывать, молча умоляя, чтобы это был кто-то важный.

Но когда фигура вошла в комнату, лицо было размытым.

Софи моргнула и потерла глаза, но ничего не сфокусировалось.

— Почему мы не можем увидеть, кто это?

— Я думаю, они носят аддлер, — сказал ей Декс.

Настоящая Оралье застонала.

— Наверное, ты прав. А это значит, что это, должно быть, Чистильщик, которого Кенрик вызвал, чтобы убедиться, что я ничего этого не запомню. Они часто носят аддлеры, чтобы защитить свою личность.

Секунду спустя голограмма мигнула и исчезла.

— И это все? — огрызнулась Софи. — Это и было большой тайной? Зашел Чистильщик и стер твою память… и все, что ты сделала, это сходила на какой-то странный, не нанесенный на карту луг с рекой?

— Я понимаю твое разочарование, — сказала ей Оралье.

— Почти уверена, что нет, — вмешалась Софи. — Иначе ты бы швырнула этот тайник в стену так сильно, как только могла.

— Нет, — спокойно сказала Оралье, — причина, по которой я не пытаюсь уничтожить тайник, заключается в том, что там все еще осталось одно воспоминание.

— Я уверена, что оно будет так же бесполезно, как и другие, — пробормотала Софи.

— Неприятно говорить, но я согласен, — добавил Декс.

— Ну, мы все равно проверим. — Оралье нажала на последний, фиолетовый кристалл и запустила еще одну голограмму… ту, которая сильно отличалась от других.

На этот раз никаких цифр не было.

Фона тоже не было… потому что это была не сцена.

Это было единственное неподвижное изображение.

Пять волнистых, нарисованных от руки линий, идущих с пяти разных направлений, все переплетающиеся и пересекающиеся вокруг чего-то, что было либо звездой, либо цветком, с нацарапанной внизу руной.

Декс застонал.

— О, хорошо! Еще один таинственный символ… потому что у нас их недостаточно!

Он повернулся к Софи, ожидая, что она повторит его разочарование.

Но Софи могла только смотреть.

И чем больше она изучала символ, тем больше ее мозг, казалось, покалывало от странной знакомости.