Стена

— Я так и думала. Мне жаль ее, доктор. Но она так странно себя вела…

Он испытующе посмотрел на меня.

— Думаешь, она знает больше, чем говорит?

— Если она что и знает, то держит это при себе.

— Чего же она боится, Марша? Мне она показалась напуганной. Зачем, например, она все время запирается?

— Это бы и я хотела знать, — отозвалась я и вздохнула.

Тогда-то я и поведала доктору историю о карантинном отсеке. Разумеется, умолчав кое о чем. Например, о звонившем там звонке. Это было нелепо и к делу не относилось. Не упомянула я и о том, что Артур ночевал там. Рассказала лишь об учиненном там беспорядке. Поначалу он, казалось, удивился— ведь он прекрасно знал эти комнаты. Однако прежде чем откланяться, поднялся туда. Вид у него был озадаченный.

— Ну и ну, — только и сказал он. — Когда же это случилось?

— По-моему, за день до исчезновения Джульетты.

— Думаешь, это дело ее рук?

— Думаю, ее и Джордан. Но зачем они это сделали? Что они искали, доктор? Джульетта не показывалась здесь несколько лет, и там не может быть никаких принадлежащих ей вещей.

— Ты уверена?

— Ну, а что могло бы остаться? И почему это вдруг сделалось важным? К тому же я там все обшарила. Ничего там нет.

Он, однако, погрузился в размышления.

— Думаю, Марша, тебе не следует скрывать это. Странно все это, с какой стороны ни посмотри.

— Я уже сыта по горло Расселом Шендом и его компанией, — я устало закрыла глаза.

Он выписал мне рецепт и вскоре откланялся. Однако дело на этом отнюдь не закончилось. Ближе к вечеру Мэгги разбудила меня и сказала, что внизу снова ожидает шериф, но вставать мне не нужно— он сам ко мне зайдет.

Снотворное подействовало на меня успокаивающе, однако я все же не была уверена, что сумею удержаться на ногах. И пока лежала в постели и раздумывала, рядом со мной возник Рассел Шенд со словами:

— Значит, вы снова утаили от меня важную информацию!

— Я-то думала, существует такая штука, как профессиональная тайна, — с обидой и возмущением отозвалась я.

— Не вините доктора. Он считает, что вы нуждаетесь в защите. Если то, что он рассказал, правда…

— Можете сами сходить и посмотреть, — раздраженно перебила его я, ощущая собственную беспомощность. — Надеюсь, вы сможете докопаться до истины. Лично я ее не вижу.

Некоторое время шериф отсутствовал. Затем спустился на второй этаж, остановился у двери Джордан. После весьма настойчивых уговоров она наконец впустила его. Полчаса спустя шериф вошел ко мне, лицо его было красным.

— Весьма смахивает на допрос с пристрастием, — со злостью заметил он. — Дали б мне волю с этой женщиной… Слушайте, Марша, расскажите-ка мне сами всю правду. И почему, Бога ради, вы ничего не говорили мне раньше?

— Раньше меня заботили другие вещи.

— А больше не было никакой причины?

Я поняла, что вилять бесполезно. Он подтащил стул к кровати и пытливо посмотрел на меня.

— Полагаю, когда вы приехали, там все было в порядке?

— Конечно. Миссис Кертис всегда там прибирает.

— Застилает кровати чистыми простынями и все такое?

До меня дошло слишком поздно. Должно быть, вид у меня сделался совершенно отчаявшийся, ибо он вдруг протянул руку и похлопал меня по ладони.

— Почему бы не рассказать все начистоту, Марша? — предложил он. — Все равно от этого никуда не уйти. Кто-то спал на этой постели, так? Догадываюсь, это был Артур. Смею также предположить, что выбирался он оттуда в спешке, даже забыл шляпу. А тут уж весьма кстати вспомнить об увиденном Лиззи мужчине без головного убора и с топором в руке. Все сходится, не так ли?

Что я могла ему ответить? Я вдруг разрыдалась— неистово, отчаянно, будто у меня разрывается сердце. Он протянул мне свой большой цветной носовой платок, но я была не в силах остановиться и наконец ощутила, как он коснулся моего плеча, словно извиняясь, и, поскрипывая ботинками, вышел из комнаты.

День тот тянулся поистине бесконечно. Бесконечно и жутко. Ибо я даже не пыталась себя обмануть. Теперь налицо было убийство, имелся и труп, и с минуты на минуту могла заявиться полиция с ордером на мой арест. Я осознавала, что если правда выплывет наружу, Артур станет подозреваемым номер один. А тут еще это проклятое сообщение Майка об обнаруженном им в пруду топоре. Надеяться на то, что он промолчит, не приходилось. Вполне возможно, об этом уже знают все слуги.

Так я лежала в постели и все обдумывала. Подумала о Мэри-Лу и Джуниоре. Вспомнила о матери с отцом и о былых днях, до того как в нашем доме появилась Джульетта и кончилась спокойная жизнь. Вспоминала, как мы с Артуром были детьми, как собирали моллюсков, морских звезд и всякую всячину, прибиваемую к берегу, и о том злополучном угре, соскользнувшем вниз со ступенек. Но больше всего я думала о Джульетте и о ее гибели.

Я закурила сигарету и попыталась восстановить в памяти события нескольких последних дней. Казалось, целая вечность минула с тех пор, как она весело выскочила из автобуса и возвестила: «Не падай в обморок, Марша. Это я!» И целая вечность минула с того дня, когда она бросала камушки в пруд и наблюдала за расходящимися кругами. «Вот и в жизни так же…» — сказала она тогда.