Стена

Это было правдой. Но было правдой и то, что потоп уже начался. Такое противоречие вызвало всеобщую тревогу. То, что это не обычное наводнение, стало ясно каждому. Через некоторое время и газеты не могли не признать факта наступления потопа. Но все равно, сохраняя оптимистический тон, они продолжали повторять, что случившееся объясняется необычными явлениями, происшедшими с небесными телами, носит временный характер и в самом скором будущем закончится естественным путем. Однако потоп день ото дня набирал мощь, огромное количество деревень и небольших городов оказались под водой, множество равнин и невысоких холмов накрыли люди, превратившиеся в жидкость. Занимающие высокое общественное положение и богачи наперегонки бежали в горные местности. Они понимали, что подобные действия для спасения от превратившихся в жидкость людей, преодолевающих заборы, бессмысленны, но ничего другого предпринять не могли.

Наконец монархи и правители признали остроту возникшей обстановки. Чтобы спасти человечество от гибели из-за потопа, они опубликовали заявление о необходимости мобилизовать все доступные духовные и материальные средства и немедленно приступить к сооружению колоссальной плотины. Сотни тысяч рабочих были согнаны на этот каторжный труд. Тогда и газеты сразу же изменили позицию и, присоединившись к заявлению, заговорили о долге и справедливости. Однако уже почти все, даже сами монархи и правители, понимали, что это просто заявление ради заявления. Ведь такое средство, как плотина, призванная преградить путь людям, превратившимся в жидкость, не более чем ньютоновская механика, противопоставленная квантовой механике, и оно не только не окажется эффективным, но и приведет к тому, что воздвигающие плотину рабочие, находясь на внутренней ее стороне, сами превратятся в жидкость. Четвертые полосы газет были заполнены статьями о гражданах, пропавших без вести. Но газеты, верные своей сущности, касались не потопа, являющегося причиной этого явления, а лишь результатов происходящего. Они изо всех сил затыкали себе рот, ни за что не хотели упоминать противоречивого характера потопа, его существенных причин.

Нашелся ученый, заявивший, что необходимо с помощью атомной энергии испарить покрывшую земной шар жидкость. Правительства сразу же выразили согласие и заявили о том, что не пожалеют сил для всестороннего содействия реализации этой идеи.

Однако, когда приступили к ее реальному осуществлению, столкнулись с массой трудностей, более того — поняли, что она неосуществима. В результате превращения людей в жидкость в геометрической прогрессии пополнение рабочих рук не успевало за этим процессом, причем превращение в жидкость распространилось и на ученых. Заводы, выпускающие детали машин, разрушались или оказывались под водой, поэтому возникла необходимость перестраивать их или создавать новые, и даже предположить было невозможно, когда удастся приступить к сооружению установок вожделенной атомной энергетики.

Тревога и горе обрушились на мир. Из-за нехватки настоящей воды все превратились в мумии, каждый вздох давался с огромным трудом и сопровождался сухим шуршанием.

Лишь один человек был спокоен и наслаждался происходящим. Жизнерадостный и лукавый Ной. Имея опыт прошлого Всемирного потопа, Ной не потерял голову, не растерялся, а спокойно приступил к сооружению ковчега. Понимая, что будущее человечества отдано в руки его семьи, он смог погрузиться в религиозный экстаз.

Когда через какое-то время потоп подошел к самому его дому, Ной взял в ковчег свою семью и домашний скот. Превратившиеся в жидкость люди попытались было пробраться в него, но Ной громко прикрикнул на них:

— Эй, вам известно, чье это судно? Я Ной. А это Ноев ковчег. Не забывайтесь! Давайте убирайтесь отсюда!

Однако предположение Ноя, что жидкость, уже не являющаяся людьми, поймет его, явно было поспешным, он просчитался. У жидкости были только проблемы жидкости. В мгновение ока ковчег был заполнен жидкостью, все живое в нем захлебнулось. Безлюдный ковчег плыл, подгоняемый ветром.

Так от второго Всемирного потопа погибло человечество. Но все же если попытаться заглянуть за углы улиц, посмотреть, что прячется в тени деревьев утихших под водой городов и деревень, то удастся увидеть, что начинает кристаллизоваться сверкающая материя. Вокруг невидимых сердец превратившихся в перенасыщенную жидкость людей.

Волшебный мелок

На окраине города, рядом с уборной многоквартирного дома, обшарпанного от дождей и кухонного пара, жил бедный художник Аргон-кун.

Комнатка три метра на три была для него слишком маленькой, но казалась огромной, потому что в ней не было ничего, кроме стоявшего у стены стула. Он продал и проел всё: и стол, и книжную полку, и даже ящик с красками, и мольберт. Остались лишь стул и Аргон-кун. Но удастся ли им остаться здесь навсегда?