Стена Бурь

– Моралисты способны многому поучить нас, ренга, – заявил Нарока. – Но Единственный Истинный Мудрец жил в иное время, когда поселения были маленькими и их обитатели не удалялись от дома больше чем на десять миль. Другим временам нужна другая мудрость.

– Некоторые истины имеют непреходящую ценность, – заметила императрица Джиа. Голос ее прозвучал негромко, но разнесся по всему залу.

Хотя никто не произнес ни слова и не пошевелился, Тэра уловила, как изменилась атмосфера в Большом зале для приемов, когда все до единого присутствующие навострили уши.

Императрица нечасто появлялась при дворе, а слово брала и того реже. Придворные протоколы, разработанные изначально Дзато Рути, наследовали обычаям Семи государств, исключая женщин императорской семьи из официального двора. Но Куни настоял, чтобы его супругам выделили места рядом с троном, вопреки стонам и протестам ученых-моралистов. Именно Джиа предложила компромисс: ей и Рисане разрешалось по особым случаям присутствовать на собраниях двора, но при этом предписывалось по большей части хранить молчание.

Нарока почтительно поклонился императрице.

– Это верно, ваше императорское величество. Но моралисты не обладают монополией на правду. Высоко одухотворенный Ра Оджи сказал однажды, что морские приливы и отливы лежат в основе любых поисков счастья.

– Какое отношение этот афоризм школы Потока имеет к звону монет и сделкам, заключаемым с целью выгоды? – спросила Джиа.

– Суть приливов – это движение и обмен. Лишь постоянное течение помогает избежать застоя и обновляет жизнь. Утверждение, что купцы ничего не производят, является ошибочным. Мы доставляем товары из тех мест, где они имеются в изобилии, туда, где в них есть нужда, удаляя избыток и восполняя недостаток. Приливы торговли удовлетворяют желания и распространяют новые идеи.

– Прекрасная речь, – сказала императрица. – Но поскольку исходит она из уст отпрыска богатейшей купеческой семьи Гэджиры, который явно недоволен императорским эдиктом, повышающим портовые пошлины и снижающим налоги для крестьян, обстоятельство сие, увы, заставляет усомниться в ее искренности.

На миг показалось, что Нарока сбит с толку. Однако он быстро оправился.

– Всеми мужчинами и женщинами движет личный интерес. Каждый стремится получить выгоду, и купцы лишь более честно признают сей факт. Без торговли поля будут лежать невозделанными, а шахты станут заброшенными…

– Мне кажется, крестьяне и горняки, надрывающиеся ради куска хлеба, будут очень удивлены, услышав, что именно должно, по-твоему, считаться целью их жизни, – не отступала Джиа. – Император Рагин раздал ветеранам восстания и войны Хризантемы и Одуванчика небольшие участки земли, рассчитывая, что таким образом они обретут скромный достаток. Но бессовестные торговцы скупили их наделы, предложив сразу выплатить деньги, которые многие из ветеранов тут же спустили в игорных притонах. И вот теперь бывшим землевладельцам приходится влачить жалкое существование арендаторов или поденщиков. Увеличение налогов на торговлю – это способ пресечь подобную практику.

– Но мелкие крестьянские хозяйства производят намного меньше, чем большие фермы…

– Ой, только не пытайся заморочить мне голову! Я все ваши уловки вижу насквозь. Ведь, скупив достаточное количество участков, вы не выращиваете там рис, сорго и овощи, а превращаете их в поля сахарного тростника или шелковые плантации, чтобы получить больше выгоды. В Гэджире, например, есть целые области, куда приходится завозить продовольствие – воистину нелепая ситуация для королевства, где лучшие во всем Дара пахотные земли. То, что жизнь целых провинций ставится в зависимость от судьбы единственного урожая, лишает Дара стабильности, ведь случись неурожай, оставшиеся без работы поденщики подадутся в разбойники. Нам следует держать в уме урок, преподанный Дийо и Кеосом, этими древними государствами Тиро. Кеос погиб, потому как полностью зависел от поставок зерна из Дийо.

– На самом деле все не так просто, ваше императорское величество. Вы ссылаетесь на древние государства Дийо и Кеос, но примеры из более поздней истории говорят в пользу моей точки зрения. Рима пришла в упадок, потому что стремилась полностью обеспечивать себя, однако этим лишь спровоцировала застой. Напротив, Дасу под управлением императора Рагина расцвел отчасти благодаря поощрению торговли.

При этих словах император Рагин хмыкнул:

– Кого, ты еще помнишь, как в свое время обучал «Истинных поваров Дасу»?

Премьер-министр Кого Йелу улыбнулся и кивнул.

Императрица Джиа сделала вид, что не заметила этого обмена репликами и продолжила, обращаясь к экзаменуемому: