Стена Бурь

– В своих аргументах ты перескакиваешь с поточников на воспламенистов, а с них – на моделистов. Однако по сути своей торговля есть эксплуатация. Когда в Гэфике хороший урожай, вы снижаете закупочную цену, благодаря чему крестьяне получают лишь немногим больше, чем в менее благополучные годы. Когда саранча опустошает Туноа, вы взвинчиваете цены, поэтому людям приходится выбирать: залезать в долги или помирать с голоду. Само слово «торговля» неправильное – вы стервятники, наживающиеся на нуждах простого народа! Почему крестьяне Кокру, работающие в полях, едва сводят концы с концами, тогда как купцы Гана одеваются в шелка и каждый день едят мясо?

– Но это лишь естественное следствие…

– Молчать! Кто рекомендовал тебя к Великой экзаменации?

Самоуверенная улыбка сползла с лица Нароки.

* * *

– С чего это мама вдруг так разозлилась? – прошептал Тиму. – Это на нее не похоже.

– Смотри, что будет дальше, – сказала ему Сото. – Иной раз бывает так, что, пиная собаку, на самом деле целятся в ее хозяина.

* * *

– Я рекомендовала, – холодно заявила Гин, королева Гэджиры. Ган во времена прежних государств Тиро включал Гэджиру и Волчью Лапу, но теперь Волчья Лапа сделалась имперской провинцией, а Гэджира осталась под скипетром Гин. – Быть может, Нарока Худза немного дерзок, но, на мой взгляд, он выказал большие задатки, когда отвечал на вопросы во время Провинциальной экзаменации.

– Он ведет спор, как платный оратор в суде, не придерживаясь связных аргументов или твердых принципов.

– Госпожа Джиа, – произнесла Гин, – я прошу прощения за резкость, с которой излагал свои идеи этот молодой человек из моего королевства. – Тон ее, впрочем, не позволял предположить ни малейшего раскаяния. – Однако разве обычай Дворцовой экзаменации не восходит к временам Семи государств, когда каждый испытуемый мог говорить свободно, без страха кого-либо задеть?

Луан Цзиа нахмурился, тогда как остальные министры и генералы тщательно разглядывали каждый свой кончик носа, не отваживаясь даже вздохнуть.

– Госпожа Джиа? – переспросила императрица, отказываясь верить своим ушам.

– Простите, ваше императорское величество, – сказала королева Гэджиры нарочито уважительным тоном. – Иногда так трудно отрешиться от старых привычек. Мой ум часто ведет себя как в былые дни, когда император был еще просто господином Гару, а я его маршалом.

По-прежнему сидя, она поклонилась императрице, но не слишком низко, как если бы тесные церемониальные доспехи вынуждали ее ограничиться лишь солдатским приветствием.

Висевший на ее поясе меч в ножнах звякнул о каменный пол, и звук этот гулко разнесся по всему Большому залу для приемов.

* * *

– Ну и очень глупо с ее стороны, – пробормотала Сото, покачав головой.

Тиму и Фиро в недоумении посмотрели на нее. Однако Тэре не давала покоя мысль: «Кого Сото имела в виду – мать или королеву Гин?»

* * *

– Гин, Джиа, пожалуйста, успокойтесь, – примирительно произнес Куни.

Императрица отвела взгляд от Гин и уставилась прямо перед собой. Маршал распрямила спину, и ее меч легонько царапнул по полу.

– Я слышала, Гин, что в этом году ты свернула свой план по перестройке дворца в Нокиде. – Голос императрицы был холоден, как каменный пруд в саду, где купаются птицы. – Не нуждается ли казна Гэджиры в пополнении?

– Я благодарю ваше императорское величество за проявленную заботу, – отозвалась Гин. – Но с Гэджирой все в порядке. Я следую примеру императора: для меня не так важен роскошный дворец, как благосостояние народа.

– В таком случае тебя следует похвалить, если ты сумеешь увеличить свой вклад в имперскую казну, не усугубив лежащего на подданных бремени, – промолвила Джиа, и теперь в голосе ее проскользнули насмешливые нотки.

– Мне прекрасно известно, в чем заключается мой долг, – невозмутимо заявила Мадзоти.

Хотя выражение лица императора Рагина разобрать было невозможно, все находящиеся поблизости услышали, как застучали вдруг друг о друга пляшущие снизки раковин-каури. Всегда чувствительная к состоянию мужа, Рисана повернулась к Куни и уже протянула было руку, чтобы положить ее ему на ладонь, но в последний момент вспомнила, где находится, и сдержалась.

Луан Цзиа посмотрел на Гин, и складки у него на лбу залегли еще глубже.

* * *

– В чем смысл этой перепалки? – поинтересовался Фиро.

– Если император издаст эдикт, увеличивающий портовые пошлины, то разве не стоит ожидать, что сбор налогов в Гэджире, где полным-полно богатых купцов, значительно вырастет? – задала вопрос Сото.

Дети согласно закивали.

– Вырастет при этом и доля налогов, поступающих в имперскую казну от Гэджиры, – продолжила Сото.

– Премьер-министр Кого Йелу очень мудро придумал, создав налоговую систему, приводящую в гармонию интересы императора с интересами провинций и фьефов, – сказал Тиму. – Именно так и должно быть.

Сото посмотрела на него:

– И тебе ничего не показалось странным в разговоре, который ты только что слышал?

Тиму явно смутился:

– Мне не нравятся загадки, госпожа Сото.

Бывшая гувернантка снова вздохнула про себя: ну до чего же сложно с этим ребенком.