Стена Бурь

– Неужели на буйволе?

– Да, на водяном буйволе, какого ты могла видеть разгуливающим на крестьянских рисовых полях близ Лиру. Мало того, ноги животного были облеплены грязью. А Ра Оджи восседал у него на спине в позе геюпа, невероятно довольный собой.

Услышав это, Дзоми рассмеялась во весь голос, забыв о предписании моралистов прикрывать рот. Луан улыбнулся в ответ и не стал упрекать ученицу. За рассказом он продолжал прилаживать на ее ногу сбрую, и девушка так привыкла к этому, что уже почти не обращала на нее внимания.

– «Как посмел ты, Ра Оджи, въехать во дворец верхом на грязном водяном буйволе? – спросил ошеломленный король Кокру. – Разве в тебе нет уважения к своему правителю?»

«Я не властен над этим буйволом, ваше величество, – сказал Ра Оджи. – Когда наши предки плыли на эти острова, они предоставили океанским течениям нести их куда вздумается, вот и я позволяю буйволу брести, куда он захочет. Жизнь куда приятнее, когда я еду верхом на Потоке, оседлав его, вместо того чтобы беспокоиться о том, сколько раз нужно обмести рукавами пол или как глубоко следует поклониться».

Тут король Кокру понял, что тем самым Ра Оджи бросает вызов Кону Фиджи. Он погладил бороду и поинтересовался:

«Тогда что ты ответишь на доводы учителя Кона Фиджи, ратующего за возвращение древних обрядов как способа построить более нравственное общество, где каждый знает свой долг?»

«Отвечу просто: наши предки прибыли с континента, где земля господствовала над всем, а неизменность уклада в маленьких городках была основой. Но теперь мы живем на этих островах, где все определяют переменчивые океанские течения. Нашим людям приходится мириться с кочующими косяками рыбы, непредсказуемыми тайфунами и цунами, с вулканами, которые извергаются и изливают огненные реки, так что в такие моменты дрожит даже земная твердь. Нам пришлось изобрести новые логограммы, чтобы обозначить эти новые понятия, и единственной определенностью в жизни является ее неопределенность. С новыми обстоятельствами приходит новая философия, и, полагаю, гибкость и подвижность лучше послужат нам, чем упрямое следование традиции».

«Как можешь ты заявлять подобные вещи?! – возмутился Кон Фиджи. – Пусть жизнь наша меняется, но смерть-то нет. Уважение к старшим и почести, воздаваемые славно прожитой жизни, соединяют нас с мудростью былых веков. Вряд ли ты захочешь, чтобы, когда ты умрешь, тебя погребли как простого крестьянина, а не как великого ученого, заслуживающего восхищения!»

«Через сто лет, мастер Кон Фиджи, и ты, и я одинаково обратимся в прах, и даже пожравшие нашу плоть черви и птицы сами пройдут через множество обращений колеса жизни. Жизнь наша имеет конец, но вселенная бесконечна. Мы всего лишь светлячки, мерцающие в ночи на фоне вечных звезд. Я хочу, чтобы, когда умру, меня положили на открытом месте, чтобы Большой остров служил мне гробом, а Река Небесных Жемчужин – саваном; цикады станут моей похоронной процессией, а распустившиеся цветы – благоуханными кадильницами. Пусть плоть моя послужит пищей для десяти тысяч новых жизней, а кости удобрят почву. Я возвращусь в великий Поток вселенной. Такую честь не сравнишь с погребальными обрядами, которые проводят смертные, произнося пустые слова, зазубренные по книге».

Дзоми издала восторженный клич, вскочила и потрясла кулаком. Луан посмотрел на нее, и лицо его расплылось в улыбке.

Девушка опустила глаза и поняла, что левая нога выдерживает вес ее тела. Сама себе не веря, она сделала осторожный шаг и согнула ногу, проверяя, как та работает. Хитроумное приспособление из веток и сухожилий тоже гнулось, обеспечивая усилие и поддержку, как если бы увеличивало подвижность атрофированных мышц.

– Как это тебе удалось? – спросила Дзоми с благоговением в голосе.

– Когда я работал с маршалом Гин Мадзоти в императорской армии, нам пришлось столкнуться с множеством ветеранов, лишившихся конечностей в бою или во время работ на стройках императора Мапидэрэ. Мы с маршалом изобрели искусственные конечности, частично возвращающие этим людям утерянные возможности. У меня возникла мысль приспособить одно из таких для твоего случая. – Луан наклонился и показал, как сухожилия и ветви умело сохраняют и усиливают энергию мышц. – Это устройство действует подобно тому, как работает скелет, только расположенный не внутри ноги, а снаружи. Оно обеспечивает тебе одновременно поддержку и подвижность.

– Да ты просто волшебник!

Малость пообвыкнув, Дзоми с удовольствием прошлась туда-сюда. Ей казалось, что она плывет по воздуху – такой свободы в движениях девушка не ощущала с той ночи, когда в нее попала молния. Хотя при подъеме в гору ей будет не обойтись без определенной помощи, на ровном месте она сможет двигаться так, словно бы ее нога почти здорова.