Стена Бурь

Дзоми снова подняла глаза и обнаружила в небе «Любопытную черепаху». Так как она была сильно перегружена, то поднималась чрезвычайно медленно, хотя горелка и работала на полную мощность. Шар висел всего футах в пятидесяти над землей, и его сносило в сторону пламени.

– Подозреваю, что господин Киджи, повелитель ветров, не очень доволен подлым графом и его присными, – заметила девушка. – Он буквально толкает их в огонь. Они не смогут подняться достаточно высоко, чтобы не поджариться.

Луан бросил взгляд на шар и покачал головой.

– Может, господин Киджи на него и сердится, – возразил он, – но с годами я привык все меньше полагаться на богов. Я руководствуюсь принципом, изложенным На Моджи: «Поскольку точно определить волю богов невозможно, то намного проще – и куда более правильно – объяснять происходящее при помощи известных науке явлений».

– Разве ты не сын авгура? А это… это звучит скорее как речь атеиста!

– Лучший способ почитать богов – это перекладывать на них как можно меньше ответственности. Они могут направлять и учить людей, когда им хочется, но я предпочитаю думать, что вселенная познаваема. Снос шара легко объяснить. Нагретый пожаром воздух делается легким и подвижным, он поднимается, оставляя за собой вакуум, который норовит заполнить холодный и тяжелый воздух, поступающий извне охваченной огнем территории.

– Это как когда мы наполняем шар горячим воздухом? Тогда холодный воздух тоже устремляется внутрь, подпитывая пламя?

Луан кивнул и улыбнулся:

– Именно. – Он приложил ладони ковшиком ко рту и крикнул: – Бросайте якорь! Вы не успеете достаточно подняться. Но еще есть время уйти через утесы!

Однако люди на шаре не ответили.

– Возможно, они слишком далеко, – проговорил Луан. – Можешь покричать им? У тебя голос выше, и, быть может, его легче будет услышать через шум пламени.

Дзоми замотала головой:

– Я не стану их спасать.

– Но это же аморально…

– Мне все равно! Я забочусь только о тех, кто мне близок.

Луан вздохнул и снова крепче прижал девушку к себе, пока сильные порывы горячего ветра проносились мимо них. Он обнял ее и ничего больше не сказал. Оба молча наблюдали, как «Любопытная черепаха» исчезает в облаке густого дыма над ревущим огнем.

С той стороны вроде бы доносились крики, но шар находился слишком далеко, чтобы быть в этом уверенным.

Дзоми неожиданно зашевелилась и высвободилась.

– Учитель! Мне кажется, я знаю способ!

* * *

Пока Луан и Дзоми оставались на месте, жители деревни вбежали в свои дома и вышли обратно, неся банки с маслом и целебными жидкостями, ветошь, одеяла, маленькие столы и детские люльки.

Создавалось ощущение, что, передумав приносить себя в жертву ради спасения гостей, селяне приготовились бежать, поспешно схватив все ценное, что могли унести. Старейшина Коми стоял посреди деревни, размахивал руками и отдавал приказы.

Но вместо того чтобы направиться к утесам, люди принялись ломать деревянную мебель и обматывать концы палок промасленными тряпицами. Потом они разделились на две группы. Первая зажгла самодельные факелы и запаслась охапками дров и кувшинами с маслом, тогда как вторая вооружилась большими и маленькими лопатами. После чего все направились к бушующему огню, подступающему к деревне.

Жар был плотным, как невидимая стена. Некоторые селяне оступались, падали, но снова поднимались и шли дальше. Тряпки, пропитанные растительным настоем, которыми они закрывали рот и нос от ожогов, позволяли дышать в удушающем дыму. Иные особо бесшабашные пожевали травку, от которой ум тупеет и способен поверить всему. «Пожара нет. Нет никакой опасности», – твердили они сами себе и двигались вперед.

Эти бегущие крестьяне в своих развевающихся на ветру бедных одеждах напоминали стайку мотыльков, летящих на пламя.

К тому времени, когда выносить жар стало невозможно, а продвинуться дальше хоть на дюйм просто немыслимо, обитатели деревни успели добраться до кустарника и молодой поросли на опушке леса. Пожар, похожий на сбежавшего из клетки дикого зверя, готовился преодолеть тонкую завесу и вырваться на поляну для финального пиршества.

Сэджи выкрикнула приказ, и люди дружно принялись за работу. Крестьяне из первой группы рыли неглубокую траншею, удаляя траву, осыпавшуюся листву и верхний слой почвы. Действуя расторопно и ловко, они быстро выкопали оборонительный ров по опушке леса. Но разве могла помочь мелкая канава против неистового пожара? Огонь должен был с легкостью перескочить через нее и пожрать поселок.

Другой отряд тем временем рассредоточился и стал кучками раскладывать с наружной стороны от выкопанного рва зажигательные материалы. Крестьяне полили дрова маслом и настойками из бутылок и подожгли их.

Таким образом, перед фронтом одного пожара они устроили другой.

Как мог бы предположить сторонний наблюдатель, отчаяние натолкнуло несчастных на безумную мысль, что если уж им суждено умереть от огня, то пусть лучше это будет огонь, разведенный их собственными руками.

Селяне упорно продолжали работу, уводя ров и дугу пламени в оба конца, очевидно намереваясь опоясать деревню кольцом.