Стена чудес (СИ)

— Он бывший муж Куратора, и получается, что, когда она меня учила, они как раз развелись. Он думает, что я виноват.

— Пф, думает, — Клаус свернул лист бумаги и сунул его в нагрудный карман вместо платка. Вернул блокнот и карандаш Пятому, облокотился о спинку стула и улыбнулся широко. — А видали последнее Ванечкино выступление?

— Я даже вживую, — Диего расплылся в улыбке. — В первом ряду сидел.

— Я была во Франции, пришлось смотреть трансляцию на ютубе. Всё бы отдала, чтобы вживую услышать.

Ваня склонила голову набок:

— Теперь не скоро сможешь. Я на полтора года еду в турне. Европа, Азия.

— Может нам удастся пересечься где-то в Европе. Я уезжаю через пару недель, — Эллисон расплылась в улыбке. — Сыграем что-нибудь дуэтом.

— Было бы здорово, — Ваня кивнула. — Кстати, Лютер. Как тебе электронные скрипки?

— Непривычно, но очень здорово. Никогда не думал, что уйду из классики, но пока мне всё нравится. Я вообще заинтересовался электроакустикой, пробую новое. Недавно у меня на кухне кран капал, я записал, поиграл с настройками и в итоге половину инструментов в симфониях Малера заменил разными фрагментами звука… — он поводил рукой. — Получается очень по-инопланетному. Свой первый альбом назову «Лунная соната».

— Какой хитрец, — Диего засмеялся и полез в карман за телефоном. — Скинь послушать. Может я к тебе присоединюсь.

— Что, мариачи не выстрелило? — Эллисон подпёрла кулаком подбородок.

— Не, — он махнул рукой. — Я его перерос. Хочется чего-то свежего.

— Вот у меня каждое выступление свежее, — певуче протянул Клаус. — Вы бы знали, если бы хоть раз на них пришли.

— О, я был на твоём выступлении, — Пятый пощёлкал пальцами. — В Винчестере. Тебе ещё притащили русские гусли, и ты на них одну из своих песен сыграл.

— Ох, Пятый! — Клаус прижал руки к груди. — Ты был на моём концерте и не подождал меня после выступления? Я ведь так и обидеться могу.

— Напоминаю, что когда ты вышел, ты засунул в какого-то групиз язык по самые гланды. Я не почувствовал никакого желания тебя отвлекать.

— Мог бы хотя бы написать.

— У меня самолёт был следующим утром. Нужно было успеть на поезд.

— Кстати, — Ваня подняла бокал с шампанским и мотнула в сторону Пятого. — Твоя последняя пьеса — потрясающая. А говорят, импрессионизм умер.

— Всё ещё не идеально, — Пятый качнул головой. — Но я близок.

— Я бы сыграла с тобой дуэтом. Если напишешь что-нибудь.

Пятый свёл брови к переносице:

— С радостью. Считай, к твоему возвращению я сочиню сонату для скрипки и фортепиано.

— Может, нам стоит как-нибудь всем вместе собраться. Сыграть что-нибудь как в старые злобные.

— Мне нравится эта идея. Я даже чёрный смокинг ради такого найду, — Клаус поднял руку с чьим-то бокалом шампанского. — За планы на будущее.

Пятый хмыкнул. Его брали огромные сомнения, что когда-нибудь они смогут спокойно играть вместе. Но с другой стороны… с другой стороны, это был отличный план.

— За планы на будущее, — он чокнулся с Клаусом, и остальные тут же присоединились. Ни смеха, ни улыбок. Но в их глазах Пятый видел, что они все уже представляют тот концерт. Воссоединение «Зонтиков», со струнными и фортепиано, новыми силами и новыми стилями. Без постоянного надсмотра.

— Можно созваниваться по Скайпу раз в неделю. Сочинить что-нибудь всем вместе, чтобы вернуться громко, — почесал щетину Диего. — Не будем же мы снова «Когда зло плачет» играть, правда?

— Я скорее себе ногу отгрызу, — отозвался Пятый. — Мне нравится идея. Со скайпом.

— Нужно будет сверить расписания, — Эллисон тут же уткнулась в свой телефон. — Но в воскресенье, думаю, все смогут первое собрание провести? Часов в двенадцать.

— Я обычно в это время сплю, — Ваня заправила прядь за ухо. — Но ради вас встану.

— Нам же просто договориться, какой день недели и какое время нам всем потом подойдут. А потом может, не знаю, в города поиграем, — Эллисон ухмыльнулась. — Напомните, почему мы раньше ничего такого не планировали?

— Маэстро был жив, — Диего поджал губы. — Не могу поверить, что мы свободны.

Пятый кивнул. Клаус облизнул губы, глядя перед собой.

— Печально осознавать, что нам не хватило просто уйти от него. Пришлось дожидаться его смерти, чтобы почувствовать облегчение, — Эллисон провела пальцем по краю бокала.

— Даже это не поможет на самом деле, — Пятый поморщился. — Я ушёл из «Зонтиков» когда мне было тринадцать, но меня до сих пор считают его учеником. Хотя я большего добился в «Комиссии».

— Тут ты прав, — кивнул Лютер.

— Но мы можем всё изменить, — Ваня пожала плечами.

— И то верно, — Пятый допил остатки красного вина. — Какая разница, насколько сильно он нас изуродовал. Это же нас не определяет.

— Золотые слова, — Клаус снова щипнул его за щёку и встал: — А теперь… Кому ещё вина?

Остаток вечера так и прошёл: они давали друг другу послушать свои новые мелодии, показывали ролики с концертов и записывали даты и время встреч, фотографировались в Снэпчат и, чем пьянее были, тем больше обнимались.