Стена между нами или семь ночей (СИ)

— Ты это, скажи мне кое-что, — волнуется чего-то, смотрит на меня как-то странно. — Вы правда вместе пришли? — взгляд на Андрея, драющего полы.

— Да, — а зачем врать-то? — Пили вместе. Ночевал у него.

Глядит все так же, не поверил?

— Слухи нехорошие ходят, — еще тише заговорил.

Я краем глаза заметил, что Андрей аккуратно положил швабру на пол. Щас к нам подойдет стопудово.

— Что за слухи? — поторопил я друга. Вот точно хрень какая-то.

— Что вы, типа, ну…

Локоть Андрея опустился ему на голову, как на подлокотник, и он одновременно с этим громко и четко:

— Пидарасы?

Витек сжался весь, замолчал. Я и сам еще позавчера так бы отреагировал.

— Хорош людей пугать, — недовольно буркнул я, но спокойно, точнее, устало. Так достало уже все.

— Милый, — с кривой улыбкой обратился ко мне Андрей, — ведро мне подай, я ему на голову надену.

Вот же кретин. У него и так совсем друзей нет потому, что людей запугивает. Витек ошарашено на меня смотрит. От греха подальше пошел вместе с ведром к швабре, оставил его там, ногой тряпку стянул с орудия труда и, прихватив его, пошел к одноклассникам. Андрей явно не ожидал от меня подлянки, продолжая кровожадно лыбиться. А я без каких-либо эмоций просто взял и ухерачил ему с размаха в бочину.

Андрюха согнулся пополам, захрипел, а Витек отскочил в сторону, уже не зная, кого ему бояться.

— Ты… мудак… да я тебя щас… на лямки порву… — катаясь по полу, простонал Андрей.

Реально больно или дурачится?

— Там не помыто еще, — напомнил я, беспокоясь за его деловой костюмчик. И откуда во мне столько желчи? Я же мирный, твою мать! Это все он виноват!

— Сука, — прошипел Андрей, почему-то улыбаясь и продолжая обнимать ребра.

Почему так хочется еще раз его ударить? Прямо руки чешутся.

— Может, сходим куда? — вдруг прервал наше любезное общение Витек.

— Я за любой кипишь, кроме гей-парада, — отозвался Андрюха, перестав хрипеть.

— Ты подыхал только что.

Да что со мной такое? Он так сильно меня бесит? Мне нужно срочно поспать.

— Я хоть и гад, но живучий, — со смешком ответил тот и резко поднялся.

Вот на хрена был весь этот спектакль?

— Тогда в клуб вечером? — уточнил Витек.

— Не знаю, — опередил я Андрея. — Мне еще за эту ночь от отца люлей отхватить надо. Хрен знает, чем это закончится.

— А я не против, — пожал плечами Андрей.

Вот и хорошо, лишь бы свое поведение дикое дома оставил.

— Номер мой запиши, — Витек Андрею.

— Понял, — тот, доставая мобильник.

Вот и славно. Глядишь, этот клещ от меня и отвалится.

Странно только, что мне почему-то от этой мысли совсем не стало радостно, а даже наоборот…

  11 глава. Ночь четвертая

Все началось экстремально весело, как только я переступил порог своей квартиры, шкерясь при этом, чтобы на Андрея не наткнуться. В полусогнутом положении, закрыл двери, вздохнул с облегчением.

— Вернулся, паршивец?

Нет, нет, нет, только не тетка Наташа.

В диком ужасе поднял взгляд на небольшого роста полную женщину с ремнем в руках. Да вы шутите?

— Раз меня ты не слушаешься, — появился в коридоре отец с нахмуренными бровями, — пришлось вызывать тяжелую артиллерию.

— Это такой тонкий намек на мой вес? — остолбенела сестра мамина, как робот голову в его сторону повернула.

Сейчас прольется чья-то кровь.

Отец и сам струхнул, забегал вдруг, засобирался куда-то, обо мне забыл.

Не, не хрена, уже у дверей такой подзатыльник мне отвесил, что я зубами клацнул и вперед два шага сделал.

Вашу ж ма-а-ать! Моя бедная головушка. Ну за что по башке-то?! Уж лучше ремнем по заднице как в старые добрые времена.

— Ха-а-ах, — с шумом выдохнула тетка, когда дверь за отцом закрылась. — Что вы тут не поделили?

Стою, смотрю на нее в полнейшем шоке. Она-то с чего такая добрая? Что за эпидемия доброты? Сначала Андрей, теперь она, да и папаша орать не стал. Что за день такой? Я что-то пропустил из-за этого шизанутого соседа?

— Случилось что-то? — осторожно поинтересовался я.

Она как-то взглянула нехорошо, с грустью, глаза чуть красные. Может… нет. Какое сегодня число?

— Знаю, что ты не хочешь об этом говорить, — тихо вымолвила она, — но, может, сходишь на кладбище?

Так изгадить настроение удавалось только ей, той, что одним только видом своим мне мать напоминала.

— Кирилл, — голос дрожит. Вот заткнись лучше. — Она бы хотела…

— Откуда тебе знать?! — заорал в полный голос.

Не смей о ней говорить. Не смей! Не хочу вспоминать! Не хочу! Почему?! Почему именно сейчас?! Когда и так на душе дерьмово?!

— Кирилл, она же…

— Это ведь я нашел ее в петле! Я!

Сжал кулаки, зубы, смотрю на нее, а вижу мать с той улыбкой на лице. Не смог ее вытащить из петли, при мне задыхалась, синела на глазах и даже не плакала. На меня смотрела.

— Я помню, что ты рассказывал, — тихий сдержанный голос, этот взгляд…

Не смей так на меня смотреть! До сих пор считаешь, что я вру. А мне по ночам кошмары снятся. Эта ее легкая, радостная улыбка! Поэтому кручусь всю ночь, да стены коленями сшибаю!

— Кирилл…

— Хватит! — ударил кулаком в дверь позади себя. Боли не почувствовал, а вот в двери что-то щелкнуло. — Хватит, — уже тише, отведя взгляд.