Стена между нами

А вот личное знакомство с девушкой вызвало у киссаэра противоречивые чувства. Да, она была почти идеальна: нежная, красивая, полная веры и стремления к справедливости, при этом кипящая от скрытой до поры страсти и чувственности. Она с легкостью приняла его слова, даже осознавая, на какой риск идет. Но было в ней что-то неуловимо неправильное. Слишком пытлив оказался ум, слишком дерзко звучали речи.

Она была лучшим его творением за эти годы. Но она не была безупречной. Киссаэр всерьез засомневался, будет ли она так послушна и предана, как он рассчитывал. Чутье говорило: нет.

А ему следовало верить.

Несколько дней киссаэр провел в раздумьях. Теперь, когда девушка оказалась под защитой Стены, ему предстояло действовать если не вслепую, то почти на ощупь. Риан в сотый раз погрузился в древние тексты и схемы, проверяя каждую мелочь. Возможности рисковать у него не было, попытка будет всего одна: падет либо Стена, либо сам киссаэр, да так, что подняться в этот раз уже не получится.

Однако никаких ошибок не находилось, в этот раз Риан действительно был готов довести дело до конца. Не хватало всего двух составляющих: магии алти-ардере и того, кто сможет подобраться к магическому сердцу Стены на расстояние прямого удара.

Киссаэр не сомневался, что Лиан рождена для этой миссии. И не питал иллюзий: ей не вернуться обратно. Девушку было немного жаль, но не настолько, чтобы отказаться от плана. Наоборот, Риан хотел убедиться в том, что Лиан не отступит.

Киссаэр сел к столу, положил перед собой чистый лист и, обмакнув перо в чернила, взялся писать послание. Он знал, что ардере получат его не раньше, чем через пять дней — именно такой срок требовался, чтобы добраться по воде до единственного безопасного порта на побережье. К тому моменту, вероятно, первое испытание для избранных будет пройдено. Самое время и Риану сделать шаг вперед.

Главa 10. Храм истинных богов

Новость о том, что следующее испытание откладывается, я выслушиваю безучастно. Иногда мы не понимаем, насколько важна чья-то молчаливая поддержка, пока не лишимся её. Что теперь будет с Микой? Куда её увезли? Мне позволено с ней видеться? Дорнан подарил мне кусочек свободы, но лишил человека, к которому я была привязана. Злая ирония.

Одеваюсь, выхожу из заметно опустевшего крыла избранных. Спускаюсь в сад, пересекаю его, заглядываю в галерею, в которой раньше исчезали наши провожатые. Стража у дверей пропускает меня без единого вопроса, но я всё равно замираю в нерешительности. Приходится развернуться и спросить дорогу.

— Я желаю видеть владыку. Как мне его найти?

— Если он захочет вас видеть, вам сообщат, — молодой страж повторяет то, что сказал лекарь, почти слово в слово.

— Я не отниму у него много времени, — скромно опускаю глаза, — всего лишь хочу поблагодарить за заботу о моём здоровье. Это же не противоречит вашим правилам вежливости?

— Нет, разумеется, — смягчается охранник. — Но владыка в самом деле занят, аудиенцию могут отложить на несколько дней. Впрочем, если вам очень хочется…

Торопливо киваю, от души надеясь, что моё волнение тронет ардере.

— …Перед закатом загляните в храм Прародителей. Иногда владыка проводит там некоторое время.

— У вас есть храм?

— Разумеется. Мы чтим Праотца и Праматерь, давших жизнь нашему народу.

Их народу? Мне хватает выдержки не вспылить. Отобрать у людей сперва свободу, а затем еще и веру? Воистину, алчность драконов вызывает почти восхищение.

— Как туда пройти?

— По коридору налево, затем вниз по лестнице на улицу. Там небольшой внутренний сад, вход в святилище на противоположной стороне.

До заката еще несколько часов, есть время прогуляться. Иду неторопливо, рассматривая каждую открытую комнату. По всей видимости, тишина царит только в крыле, отведенном избранным. Оставшаяся часть дворца похожа на сильно разросшееся здание ратуши или громадный постоялый двор. Мне навстречу то и дело попадаются одетые в одинаковую форму слуги, какие-то люди, ардере и байниан-ардере, занятые разговорами. Кое-кто оборачиваются мне вслед, но большинство заняты своими делами.

Один раз мне приходится вжаться в стену, чтобы не оказаться сбитой с ног стайкой разыгравшейся ребятни. Мальчишки и девчонки, человеческие дети и синеглазая ребятня — все вперемешку. С визгами и криками они выкатываются из боковой комнатки и прыскают в разные стороны, словно стайка полевых птиц. Их звонкий смех прокатывается под сводами, я тоже невольно улыбаюсь.

Когда солнце опускается к горизонту, я выхожу во двор. Еще немного рано, но, наверное, это к лучшему: есть время обратиться к Праматери.

Храм встречает меня торжественной тишиной, запахом воска и мёда, мерцанием свечей на тянущихся вдоль стен железных подсвечниках. Совсем как дома, за тем исключением, что тут всё роскошнее, величественнее и просторнее. Наверное, вздумай десяток ардере принять под сводами свое истинное обличие, они бы не зацепили крыльями ни колонны, ни стены.