Стена между нами

— Конечно, — вступает игниалас, — прочесываем город и окрестности, но маяки молчат, порталы пусты, он как сквозь землю провалился.

— А где Брейди? — интересуется Дорнан, не найдя среди присутствующих мужа Грейнн.

— Отправился на поиски вместе с соарас.

— Человек? За магом, отлично владеющим атакующими заклинаниями? — скептически уточняет алти-ардере.

— Человек, отлично владеющий навыками охоты, — поправляет его Грейнн. — Человек, не имеющий отпечатка собственной магии. Человек, с которого Айоней снял воздействие моей силы. Его нельзя ни почувствовать, ни выследить магически, только по старинке: ушами и глазами. И в этом наше единственное преимущество. Кем бы ни оказался наш враг, он будет уходить от преследования ардере, а не от людей. У Брейди больше шансов, чем у прочих.

— Он твой избранный. Единственный полностью совместимый за много десятков лет, — в голосе Дорнана намешано слишком много, не разобрать: не то укор, не то возмущение. — Как ты могла его отпустить?

— Я ему доверяю, — пожимает плечами Грейнн. — Он умеет постоять за себя. Храбр. Наблюдателен. Должен справиться. И потом, не держать же его около своей юбки, как малое дитя?

— Ты отлично знаешь, что я не о том говорю, — хмурится Дорнан.

— Знаю, — в её голосе проскальзывает тщательно скрытая тревога. Неужели Грейнн просто пытается замаскировать бравадой истинные чувства? — Но он прав в своем стремлении помочь.

Молчаливые слушатели переглядываются между собой, видно, что не все так уверены в правоте Грейнн. Но Дорнан поднимает руку, призывая остальных к молчанию.

— Кеган, тебе есть, что добавить?

— Нет, владыка. Кроме того, что я не понимаю причины нападения. Знаю, вы наверняка думаете, что это дело рук Руэйдри. Но для меня остается абсолютной тайной, как ему удалось обмануть и стражей, и поисковые заклятия, и даже магические метки. После Восстания Королей они стоят по всему городу, мимо них и мышь бы не проскочила, не то что мятежник, которого мы знаем в лицо, чью магию почувствовал бы любой из нас.

Айоней в задумчивости качает головой, не опровергая слова раненого игниалас, но и не подтверждая их.

— Допустим, Руэйдри решил уничтожить Грейнн. Пока у вас, владыка, нет наследника, именно она готовится выполнять роль хранителя Стены, — продолжает рассуждать огненноволосый. — Руэйдри хочет загнать вас в угол, лишить выбора или спровоцировать на бой. Это ясно и предсказуемо. Я не удивился бы, реши он навредить госпоже Лиан. Но при чем тут Мика?

Сехеди и Дорнан обмениваются быстрыми взглядами. Владыка едва заметно кивает, и лхасси поясняет во всеуслышание:

— Потому что Мика — одна из двух возможных избранных алти-ардере.

Теперь к Мике поворачиваются все, включая меня. Неужели? Наши глаза встречаются, подруга едва заметно кивает, подтверждая: это правда, и она знала об истинном положении дел. Но откуда?!

Понимание подобно озарению, я едва не начинаю смеяться вслух. Первое испытание, да? Духи долины и видения, не предназначенные для чужих глаз и ушей. Мика по собственной воле отошла в сторону и оставила за мной право конечного выбора.

— Но госпожа уже замужем, — произносит кто-то из воинов.

— Брак может быть расторгнут через пять лет, — бесстрастно отвечают ему.

— Даже раньше, в случае острой необходимости, — неохотно подтверждает Айоней. — Вы сами понимаете, как мало шансов отыскать человека, способного принять магию рода Ауслаг. Если не станет госпожи Лиан, если погибнет Грейнн, если под угрозой окажется благополучие всей страны, если не останется других наследников… — он обрывает фразу на середине.

— Мика — моя супруга перед лицом богов! — Кеган, бледный, как полотно, находит силы встать на ноги. — И она не разменная монета, чтобы переходить из рук в руки! Я готов пояснить это доходчиво любому, кто решится утверждать обратное. — Лицо его едва заметно меняется, заостряясь, глаза вспыхивают недобрым огнем.

— Ты не посмеешь перечить воле сехеди и владыки, — резко бросает другой игниалас.

— Тихо! — окрик Дорнана прерывает начавшуюся перепалку. — Кеган прав. Госпожа Мика, примите мои извинения. Почтенный Айоней всего лишь упомянул об этой возможности, потому что, увы, наши законы действительно таковы. Руэйдри знает это, но он настоящий безумец, — Дор находит мою ладонь, сжимает пальцы. — Не все из вас помнят его, не все знали его до восстания. Ему неведома жалость, он считает, что его миссия выше предрассудков, традиций и простой честности. Для него судьба отдельного человека или ардере не имеет ценности.

Кеган сдержанно кивает, произносит извинения и возвращается на место.

— И всё равно я не понимаю, откуда опальному ардере, изгнанному из храма и города, знать о госпоже Мике, если даже мы не знали? — задает вполне логичный вопрос старший из соарас, немолодой дракон с лицом, изрезанным морщинами.

— Думаю, ему рассказали. Союзник и друг. И теперь я точно знаю, кто именно, — раздается от двери хриплое замечание.

Брейди бесшумно возникает на пороге. Он потрепан, вымазан сажей, на щеке свежая ссадина, плечи ссутулены, как перед дракой. И от него отчетливо веет яростью.