Стена плача

Лифта в подъезде не было, как и трубы мусоропровода. На полу валялись окурки и шкурка от банана, с потолка мертвенно-тускло светила заляпанная грязью лампочка.

Ася вспомнила свой дом – чистенькую кирпичную четырнадцатиэтажку, светлый просторный подъезд с консьержкой, сидящей в стеклянной будке, и ей стало не по себе. Стараясь не касаться пыльных перил, она стала подниматься на четвертый этаж.

Тридцать третья квартира была первой с левой стороны от лестницы. Глухая, ничем не обитая дверь без глазка выглядела сиротливо и неприветливо. Ася позвонила раз, другой – никто не открыл.

Значит, его все-таки нет дома. Она устало поглядела на часы.

Пять минут восьмого. Сколько у нее есть времени? Час, а то и меньше. Имеет ли смысл стоять здесь и ждать – вдруг Алексей сегодня не вернется вовсе?

Что она вообще про него знает? Почему так безоговорочно поверила всему, что он говорил, с чего решила, что настолько ему нужна? Кажется, он прекрасно проводит время и без нее.

Ася со злостью изо всех сил надавила на кнопку. Где его черти носят? Почему из-за него она должна торчать в этом вонючем подъезде, обманывать мужа и Нинюсю, унижаться перед рыночной рванью!

За дверью вдруг послышался легкий шум. Щелкнул замок. Ася невольно отпрянула назад.

Перед ней возник Алексей. Лицо его было помятым, встрепанные волосы в беспорядке спадали на лоб.

– Настя? – Он смотрел на нее почти с ужасом, точно перед ним на площадке стояло привидение.

Ася осторожно проскользнула мимо него в темный узкий коридор.

– Ты… где… почему тогда… не пришла… – Он с трудом выговаривал слова и еле держался на ногах.

– Я болела, – проговорила Ася, пытаясь отыскать на стене выключатель. – Лежала все это время с температурой.

– А… – Кажется, он ничего не понял, очумело глядя в одну точку и стараясь поймать трудно дающееся ему равновесие.

Выключатель наконец нашелся. Вспыхнул резкий желтоватый свет.

Господи, какое у него лицо! И запах – будто из винного погреба.

– Алеша! – Ася попробовала слегка подтолкнуть его в комнату, но он не двигался с места, – Ты… тебе надо лечь. Слышишь меня?

– К-конечно. Настя, чего ты т-толкаешься?

– Иди. – Отчаявшись, она обхватила его за плечи и потащила из коридора. Точно так, как делала Нинюся на глазах у всего дома, когда был жив ее Петюня.

Это возымело результат: они оказались в единственной, узкой, как пенал, комнате, невероятно душной и заваленной мусором. На столе и под ним громоздились батареи пустых бутылок.

Ася усадила Алексея на диван, а сама села на стул с продранной зеленой обивкой, лихорадочно соображая, как быть.

Оставить его отсыпаться и уйти? Тогда утром он, поди, и не вспомнит о ее визите, а к вечеру снова окажется в состоянии полной отключки.

Нет, уходить нельзя. Нужно каким-то образом привести Алексея в чувство прямо сейчас, сделать так, чтобы он начал соображать и с ним стало возможно общаться.

– У тебя есть кофе? – Ася сняла плащ, аккуратно повесила его на спинку стула.

– Не знаю, к-кажется, нет.

– А чай?

– Наверное.

– Я сейчас заварю. Ты сможешь потом принять душ?

– З-запросто. Настя!

– Что?

– А это ты?

– Это я.

Ася зашла на крохотную кухоньку. Включила газ, поставила чайник. Порылась в полке над плитой, кофе не обнаружила, но отыскала начатый пакет с заваркой.

– Нас-тя! – донеслось из комнаты. – Нас-те-на!

– Сейчас, иду.

Ей показалось, пока она возилась на кухне, Алексей немного пришел в себя, взгляд его стал более осмысленным, речь связной.

– Почему не откликаешься?

– Я откликаюсь, Леша. Ты пьяный, не слышишь ничего. Сколько выпил сегодня?

Алексей неопределенно пожал плечами.

– Не помню.

– А вчера?

– Настя, т-ты не пришла. А я ждал. К-как я ждал…

Она присела рядом, убрала с его лба слипшиеся влажные волосы.

– Ну, пойми, я болела. У меня был грипп. Я и сейчас еще не полностью поправилась. Искала тебя, еле нашла. Что у тебя случилось на работе?

– Да… – Алексей махнул рукой, – завелся чего-то. Не помню, по какому поводу. Худо было, думал, ты больше… – он, не договорив, ткнулся лицом в ее плечо.

Хрипло засвистел чайник.

– Пусти-ка, я выключу. – Ася сделала осторожную попытку отодвинуться.

– Нет, не уходи. Я не хочу!

Его тон напомнил Степку. Когда тот болел, то требовал, чтобы Ася непременно сидела рядом, не отпуская от себя ни на шаг.

– Леш, ты как ребенок. Вода выкипит, придется заново ставить.

– Пусть выкипит.

– Нет, не пусть. – Она решительно встала. – Все, сиди и жди. Сейчас чай принесу.

Ася вернулась на кухню, залила заварку кипятком, дала ей настояться и наполнила стакан крепким до красноты чаем.

– На, пей. Лучше б кофе, конечно, но раз нет, ничего не поделаешь.

Алексей послушно взял стакан из ее рук. Ася дождалась, пока он выпьет, затем принесла еще один.

– Ну как? Получше?

– Нормально. – Он обеими ладонями провел по лицу, помотал головой, стараясь сбросить одурь, и красными, воспаленными глазами уставился на Асю. – Ты чего, Малыш? Что так смотришь? Думаешь, я уж совсем того?

– Именно так я и думаю. – Она забрала у него пустой стакан.