Стена. Рассвет

Петерс взял стакан и жадно выпил большими глотками.

— Ну, а сейчас вы можете говорить?

Товарищ Петерс, откашлялся в кулак, прочищая горло и виновато улыбаясь, покивал:

— Извините, товарищ Ильич. Могу. Спасибо большое за воду. Не ожидал вас здесь увидеть.

— А где вы меня ожидали увидеть, — Ильич провел рукой по залысине.

— Вас же на длительное лечении в санатории на Воробьиных горах отправили, — чуть заикаясь ответил Петерс, нервно растягивая верхнюю пуговицу зеленой, армейской гимнастерки. — В тяжёлом состоянии. Так меня проинформировали из Дворца.

— Неправильно вас проинформировали, — Ильич не спеша обошёл вокруг Петерса и остановившись пристально посмотрел ему в лицо, — Болезнь у меня совсем плевая была, старый геморрой воспалился. А они меня там стали какими-то лекарствами пичкать. Но, меня, старого подпольщика не проведешь. — И он, хитро улыбнувшись погрозил пальцем в лицо Петерсу, — Я все эти лекарства незаметно в клозет спускал и план побега разрабатывать начал. И вот, благодаря Дмитрию, мне вчера это удалось. Он, там садовником работал. — Ильич скрестил руки на груди и после небольшой паузы, покачавшись с пяток на носки, спросил, — Что вы думаете по этому поводу, товарищ Петерс?

— Я ничего пока не думаю, — помотал головой Петерс.

— А я думаю, что это спланированная акции была. Кто-то там, во Дворце, хотел меня изолировать от народа.

— Разберемся, товарищ Ильич, — вытянулся по-военному Петерс, — Все причастные будут изобличены и арестованы. Прямо сейчас прикажете выполнять?

— Не торопитесь, голубчик. Мне самому надо еще кое-что разузнать, — Ильич аккуратно отклеил усы и бородку и спрятал их в карман, — Это в целях конспирации. Пусть пока об этом кроме нас никто не знает.

— А с этими, которые вас привезли, что прикажете сделать? Может ликвидировать?

— Ну, что у вас сразу крайние меры, — осуждающе произнес Ильич. — Преданные люди нам сейчас очень нужны. Видите сколько скрытых врагов революции вокруг. Отправьте их куда-нибудь в командировку на пару дней, пока я все детали моей изоляции не проясню. А потом, сразу начнем нашу операцию. Назовем ее коротко «Ликвидация».

— Отличное название, — просиял Петерс.

В это время в дверь постучались и из-за приоткрывшейся створки, показалось лицо одного из кожаных: Разрешите, товарищ Петерс.

— Подождите в коридоре. Я вызову, — рявкнул тот и дверь тут же закрылась.

— А, я бы хотел вернуться на Главную площадь и понаблюдать со стороны, как будут сейчас, после моего побега, вести себя проживающие там товарищи.

— Я вызову свой, автомобиль и вас отвезут куда скажите. — Петерс снял трубку большого черного телефона и коротко приказал — Мою машину к подъезду. Срочно. С охраной.

— Ни надо никакой охраны, — замахал руками Ильич, — Мы же договорились. Никто кроме нас пока ничего не должен знать.

— Охрану отставить, — Петерс положил трубку и преданно посмотрел на Ильича, — Машина будет через пять минут.

— Прекрасно, прекрасно, — улыбнувшись, покивал головой Ильич, осматривая кабинет. — Товарищ Петерс, а почему у вас здесь нет ни одного окна. Как-то уж очень мрачновато мне кажется.

— Это специальное помещение для допросов, товарищ Ильич. Так в спецслужбах всех страна устроено, — Петерс, подошел к стене и постучав кулаком по деревянной панели, с гордостью произнес, — А у нас еще к тому же, повышенная шумоизоляция здесь.

В это время на столе зазвонил телефон и Петерс снял трубку. «Спускаюсь», — ответил он. — Машина у подъезда, товарищ Ильич. Я вас провожу.

— Спасибо, товарищ Петерс. Я в вас никогда не сомневался.

Они вышли из кабинета. Двое в кожанках стояли в коридоре прислонившись к стене и тут же вытянулись, отдавая честь.

— Вольно, — махнул им рукой Петерс, — Подождите меня здесь. Я товарищей провожу и вернусь.

— У них же наши бананы остались, — вспомнил вдруг Митя.

— Что еще за бананы, — остановился Петерс.

— Это из Южной Америки мне товарищи по третьему интернационалу передали, а Наденька мне их в больницу привезла, — непринуждённо произнес Ильич.

— Так. Вернули чужие бананы, — Петерс строго посмотрел на кожаных.

— Откуда мы знали. Нам сказали, что это как вещдоки, — один из кожаных вытащил упаковку и протянул ее Мите.

У подъезда их ждал большой черный лимузин — кабриолет с открытым верхом.

— Подними тент, — приказал Петерс шоферу, помогая Ильичу забраться на задние сидение.

— Как только у меня сложится общая картина заговора, я вас оповещу, — пожал ему руку Ильич. — Напомните мне ваш номер телефона.

— Пятьдесят два, девяносто два. — Это мой прямой. А еще дежурного.

— Нам больше никто не нужен. Трогай, товарищ. — Ильич хлопнул рукой по плечу шофера, — У Главной площади нас высадишь.

— Снова ты Митя со своими банами вылез, — стал отчитывать его Ильич, когда машина отъехала. — Зачем они тебе нужны?

— Сам не знаю. Автоматически вырвалось, — виновато ответил Митя.

* * *

Недалеко от Главной площади Ильич приказал шоферу остановиться: Дальше мы сами, пешочком дойдем.