Стена. Рассвет

— Да, да товарищ, встаю. — Ильич с трудом поднялся на ноги и с удивлением огляделся по сторонам. Они находили все там же, у красной дворцовой стены. Только вокруг не было ни елочек, ни бюстов, а земля была покрыта пожухлой травой, с проплешинами.

Слева по площади, в обе стороны проезжали многочисленные груженые конный подводы, между которыми сновали старомодно одетые люди. Иногда сигналя клаксонами и поднимая пыль, проносились какие-то ретро автомобили.

— Чего застыл. И дружка своего поднимай, — приказал военный.

— Митя, вставай, — Ильич нагнулся и потянул его за руку, — Нас тут товарищи ждут.

— А, — Митя открыл глаза и зевая приподнялся и сонными глазами посмотрел сначала на Ильича, потом на военных, — А, где это мы?

— Пить надо меньше, — ухмыльнулся военный, — Тем более вблизи государственных объектов. — Он посмотрел на Ильича, — Давай, поднимай своего дружка, пойдем в отделение, протокол составлять будем.

— Молчи. Не задавай никаких вопросов, делай что они приказывают, — наклонившись, прошептал Ильич Мите на ухо, помогая ему подняться.

— А теперь вперед, шагом марш, — скомандовал военный

— А куда идти товарищ…, — Ильич хотел обратится к нему по званию. Но у того не было погон, а вместо них к петлицам гимнастерки были пришиты какие-то два зеленых треугольника. — Товарищ майор, — на всякий случай закончил Ильич.

— До, майора мне еще как медному котелку служить, — рассмеялся военный, — Что дорогу забыл в отделение?

— Честно, мы первый раз здесь, — виновато ответил Ильич.

— Петя, иди впереди, — приказал военный напарнику, — А вы следом, по одному. Руки за спину.

Так, гуськом они перешли площадь, обходя многочисленные кучи конского навоза, при этом шедший впереди военный, взмахом руки останавливал едущие подводы. Пройдя еще немного по Микитской улице, они подошли к небольшому двухэтажному зданию, где находилась Пельменная и куда Ильич с Митей иногда заходили распить бутылочку. Теперь же, здесь вместо вывески Пельменная, к стене возле дверей была прикручена красная табличка «2-е отделение рабоче-крестьянской народной милиции».

— Проходите, — шедший впереди милиционер, открыл дверь пропуская остальных.

Помещение внутри по размеру было точно такое же как в пельменной, только без столиков для посетителей. Справа, где раньше находилась стойка раздачи, сейчас стояла невысокая перегородка, с другой стороны которой, дремал за столом, скрестив руки на груди, одетый в такую же форму милиционер, только с тремя треугольниками в петлицах. На столе перед ним лежал потрепанный, открытый журнал для регистраций, а чуть в стороне стояла табличка Дежурный и большой черный телефон. У противоположной стены, на длинную скамейку, сидели по разным сторонам два бородатых мужика, с виду похожих на приказчиков. Один был совсем босой, а второй в яловых сапогах со спущенными гармошкой голенищами. В центре сидела женщина с закрученной колбаской косой на голове, в длинном цветастом сарафане. Мужики хмуро смотрели в пол. У босого под глазом наливался пунцово свежий синяк.

— Сесть там, — указал Ильичу с Митей рукой на лавку второй милиционер, а сам подойдя к перегородке, по-военному скомандовал: Рота подъем!

— Чего орешь, — приоткрыв один глаз, лениво произнес дежурный.

— Вот доставили двух рецидивистов. У красной стены взяли тепленькими.

— И чего там они делали, — лениво зевнул дежурный.

— Что, что. Водку пьянствовали и уснули на месте преступления. — Милиционер оглянулся на лавку и удивленно произнес, — О, Манька, привет. Давно ты у нас не появлялась. Что снова на самогоноварение попалась?

— Не гоню я самогон давно. Штрафы уж больно большие, товарищ начальник. Не окупается, — хитро ответила женщина.

— А на чем тогда погорела?

— Ни на чем. Я как потерпевшая сторона.

— А кто виновная?

— Вот этот, — она бросила злобный взгляд на мужика в сапогах.

— Я женится на ней пришел, — не поднимая голову, произнес мужик в сапогах глухим голосом. — А она дверь заперла и не открывает. Дверь хлипкая, я плечом нажал, она и вылетела. Захожу в комнату, а они там за столом сидят и вино красное пьют. Как такое стерпеть было?

— А кто тебе сказал, что я согласная была за тебя замуж выходить, — подскочила с лавки Манька, гневно дыша.

— Села, Маня, — прикрикнул на нее милиционер, — А дальше, что было?

— Что, что. Он в драку полез. А я окно открыла и кричать стала, — «Помогите убивают». И тут как раз ментовский наряд проходил.

— Милицейский, — строго поправил ее дежурный.

— Вот я и говорю. Милицейский. Они и забрали его. А мы с Петей, — она, улыбнувшись посмотрела на босого мужика, — Теперь потерпевшее сторона. Я заявление написала. Ваш начальник сейчас в кабинете изучает его.

В это время из дверного проема, где раньше находилась кухня, вышел крупный мужчина в синем кителе, без фуражки, с прямоугольниками в петлицах, держа в руке исписанный листок бумаги. Оба милиционера козырнули ему, — «Здравия желаем товарищ начальник», а дежурный встал из-за стола, подтягивая гимнастерку.