Стена (СИ)

Но на Марка все эти страдания, оказавшиеся где-то там, за далёким горизонтом восприятия, не произвели никакого впечатления. Рассеянно протирая снятые очки широким рукавом своей мантии, он завороженно смотрел на чёрный провал неба, по которому с ведьмовским воем нёсся ещё один снаряд. Длинная огненная дуга закономерно показалась из-за кажущейся небольшой преграды крепостной стены, лениво закончила свой разгон, на мгновение замерев где-то на Ремесленным кварталом, а затем с тем же грубым мужицким оханьем рухнула вниз. И вновь по кишащим муравьиным шевелением ночным улицам, заполненным пожарными командами и паникующими погорельцами, пронёсся надрывный от ужаса стон.

Молодой маг снова оставил его без внимания. Сейчас этого тонкого и сострадательного юношу, непонятно каким образом попавшего на факультет именно боевой магии, занимали куда более важные вещи. Правда, ведь что такое разбитые осколки одной или двух несчастных судеб, что такое изломанное об суровое колено имперского артиллериста счастье одного человека по сравнению с жизнями сотен и тысяч?

Слепой и размытый взгляд мага цеплялся за рваные раны, оставляемые на теле небосвода имперским обстрелом. Задумчиво почесывая обросший щетиной подбородок, Марк продолжал безмолвно перекидывать в голове бесконечные ряды чисел, абсолютно никак не реагируя на царящую вокруг суету. Математика и точный расчёт, от которых он бежал из родного дома, не в силах выносить бесконечный педантизм собственного отца, сейчас изо всех сил помогали ему, кипя в воспалённых мозгах варевом из формул, равенств и уравнений.

«Три икса возводим в куб, плюс константа… Нет, не получается…»

Расчёты не сходились. К его, Марка, сожалению, и к новым воплям горожан.

— Ваше магичество… — подобострастно заблеял тщедушный инженеришко, ответственный за требушет. — Ваше магичество, нам бы это… Нам бы приказы.

— А? — отвлёкся наконец от воображаемых формул маг, с удивлением, словно впервые в жизни, заметив мямлящего инженера. — А, да, конечно. Приказы. Базу на десять градусов выше.

— Не получится, ваше магичество, — робко возразил инженер. — Мы стреляем на пределе дальности, дальше никак. Дальше мы только параболу увеличим, а до имперцев не добьём.

Марк лишь рассеянно махнул рукой, мол, выполняйте. Маг и сам знал, что не выйдет. Большего из имеющейся артиллерии выжать не получится. Нужно больше, нужно выше, нужен новый рычаг, ещё длиннее, ещё массивнее, нужен противовес…

Но откуда всё это взять под непрекращающимися обстрелами?

Две недели назад, когда имперцы прекратили-таки свои бесконечные атаки, Марк было даже обрадовался. И совсем не обращал внимания на хмурое выражение лица барона, угрюмо брюзжащего, что это лишь передышка, что имперцы ещё всем покажут, где раки зимуют. Магу, опьянённому секундной победой, было куда интереснее провожать отступивших на время имперских солдат матерной бранью с высоты крепостных стен и покатываться со смеху, наблюдая, как в насмешку демонстрируют врагу свои интимные части тела защитники города. В целом, молодого мага нельзя было винить в подобной беспечности. В те дни похожее ликование охватило весь Дарммол. Немногочисленные оставшиеся в городе купцы распорядились отпереть свои неприкосновенные запасы и отпаивать солдат всем, чем только можно. До потери всякого человеческого облика, как выразился один из подобных меценатов, важный и пухлый, раздобревший от вина и вида королевского знамени, гордо реющего над одной из так и не взятых крепостных башен.

Предчувствие скорой и решительной победой охватило город. Ему поддались не только солдаты и ошалевшие от собственной неуязвимости молодые маги, моментально забывшие и усталость, валящую с ног, и даже гибель Холька. Оно охватило и высокопоставленных офицеров Чёрных полков, и даже самого виконта, обычно сдержанного и хладнокровного, которого видели в компании одной из дорогих куртизанок и с улыбкой во весь рот. И ни у кого, даже у самого последнего бродяги, непонятно как не удравшего при первых новостях о приближении имперцев, не оставалось сомнений в благополучном исходе дела.

До тех пор, пока с неба не посыпался огненный дождь.

Барон был прав. Как всегда, этот вечно хмурый, недовольный, безжалостный и циничный вояка оказался прав. Имперцы и не думали бросать дело на половине, получив по зубам во время лобового штурма. Они утёрлись, перегруппировались, дали несколько дней защитникам города, чтобы те окончательно уверились в собственной безнаказанности…

А затем открыли огонь.