Стена Зулькарнайна

Важнейшим моментом контревгенической практики оказалось то, что она очень быстро превратилась в средство социально-расовой самозащиты евразийских низов, тех людей, которые вне партийной протекции проиграли бы в конкурентной борьбе. Благодаря антиэлитной избирательности режима именно наиболее обедненные от природы элементы получили возможность не только выжить, но и сделать карьеру. Народу в целом это нанесло колоссальный ущерб, ибо протежируемое “дно” закрепилось в качестве этнической доминанты35. Евразийское имперское начало в итоге оказалось импотентным при сколько-нибудь длительной конфронтации с мондиализмом. Кроме того, сама партия с роковой неизбежностью исчерпала ресурсы дальнейшей дегуманизации и впала в зависимость от своих же “клерков”, “белых воротничков”, партийной интеллигенции. Трудно точно оценить ту роль, которую технический аппарат (референтура) сыграл в политическом кризисе властных структур. Можно лишь отметить, что партийная интеллигенция в отличие от выборных функционеров всегда связана с: а) “бывшими”, б) КГБ, в) международными инстанциями, без чего она не могла бы профессионально действовать; и, во-вторых, что “клерки” (аппарат) всегда и всюду были источником кризиса и поражения своих патронов. Возвращаясь к началу этой главы, повторим: многие веши проясняются в свете той борьбы, которую носители конфликтующих генотипов ведут за то, чтобы обеспечить себе историческую преемственность, дать своей наследственной модальности социальный шанс… Скажем, полемика вокруг 6-й статьи конституции. Для одних ее сохранение — это гарантия социально-расовой защиты, ее отмена — их уход в историческое небытие. Для других, наоборот, упразднение 6-й статьи — долгожданный реванш, та неизбежная драматическая развязка, когда партия, обратив в “бывших” кого только возможно, в итоге делает “бывшей” сама себя и клепсидра исторического равновесия переворачивается.

Не может быть никакого сомнения в том, что эта социальная мясорубка, кончающаяся самоубийством главного действующего лица — партии, является фундаментальной частью сознательной стратегии мондиализма. Он действует всегда в теснейшей, почти симбиозной связке с автохтонным началом, использует его как инструмент, подводит к кризису и конфликту с собой и затем побеждает. “Общее” математически предопределено выигрывать у “частного”.

11. Посткоммунистическая Евразия в планах мондиализма

В сегодняшней жизни, к сожалению, практически не происходит ничего непредвиденного. неуправляемого, самопроизвольного. К сожалению — потому что квазитотальная законтролированность человеческого существования сводит к минимуму духовное измерение истории, превращает ее в часовой механизм рока. Естественно, с метафизической точки зрения этот контроль не более чем самообольщение; духовная реальность может в любой момент перечеркнуть, отменить весь механизм “общечеловеческой” мондиалистской цивилизации, налаженные с такой дьявольской тщательностью ( “увести это творение и привести другое” — Коран)… Тщета контроля время от времени проявляется в сбоях, накладках, просчетах, ярчайший пример чего дает рождение Исламской Республики Иран.

Надо признать, однако, что в повседневной политике этот пример исключителен. Во всяком случае, ничего непредсказуемого и неконтролируемого не происходит в процессе перестройки в СССР, при том что она — математически выверенное и заданное еще в начале советского режима событие. Естественно, люди, погруженные в поток непосредственной жизни, воспринимают происходящее как хаос, возникший вследствие ошибок управления, или злонамеренный подрыв самих собой разумеющихся ориентиров, ценностей; люди, в той или иной мере приверженные идолопоклонству, никак не могут взять в толк: все, что только может быть в принципе разрушено, обязательно будет разрушено, ибо что-что, а негативная возможность должна реализовываться сполна. И дело, естественно, не в пессимизме, не в “субъективном подходе”, дело в осуществлении фундаментального принципа метафизики: “У Абсолюта нет ничего равного Ему”. Надо просто иметь в виду, что свойства неуничтожимости, неувядаемости, самодостаточности присущи только Абсолюту.

Империи рушатся, величайшие из них стали прахом, и об их историческом существовании осведомлены далеко не все ныне живущие потомки их былых подданых. Вопрос в том, рушится ли в данный момент советская империя, присутствуем ли мы при ее конце? Быть ей или не быть — сегодня, как и в 1917 году, решают не населяющие ее народы, а правящие круги мира.