Стенающий колодец

Подобное проявление пристрастий прадедушки Хамфризу показалось странноватым, но по размышлении он пришел к выводу, что тот приобрел сферу в Италии, не сильно обращая внимание на изображения на ней. Ну, разумеется. Если бы он придавал ей большое значение, он не стал бы выставлять ее ветру и непогоде. Хамфриз постучал по металлу – сфера оказалась полой внутри и сделанной не из очень толстых пластин. Затем Хамфриз занялся составлением плана. Поработав полчаса, он обнаружил, что путеводная нить ему бы не помешала, тогда он взял у Клаттерхама моток бечевки и протянул ее вдоль всех тропинок, ведущих от входа до центра. Конец бечевки он привязал к кольцу на верхушке сферы. Такая уловка помогла ему еще до ланча составить первоначальный план, а днем ему удалось начертить его более аккуратно. Незадолго до чая к нему присоединился мистер Купер, который сильно заинтересовался его занятием.

– А это… – начал мистер Купер, прикасаясь к сфере, и тут же отдернул руку: – Ой! Какой горячий, прямо-таки до удивительной степени, мистер Хамфриз. Полагаю, что этот металл – кажется, медь? – изолятор или проводник… или как там еще он называется.

– Солнце сегодня очень сильно греет, – сказал Хамфриз, уклонившись от обсуждения научной терминологии, – но сфера мне горячей не показалась. Нет… для меня она не горячая, – добавил он.

– Странно! – удивился мистер Купер. – Я даже дотронуться до нее не могу. У нас с вами разница температур, по-видимому. Осмелюсь доложить, вы – холодный субъект, мистер Хамфриз, а я нет, и в этом наше различие. Все лето я, поверьте, сплю практически in staus quo[11], а по утрам принимаю очень холодную ванну. Каждый день я моюсь ловко… вот вам и веревка.

– Спасибо, но я буду очень вам благодарен, если вы соберете эти карандаши и все остальное. Кажется, мы все взяли, можно идти домой.

По дороге из лабиринта Хамфриз сматывал веревку.

Ночью шел дождь.

К несчастью, выяснилось, что по вине ли Купера или еще кого сам план остался лежать в лабиринте. Ну и, разумеется, он весь промок. Пришлось начать все сначала (на сей раз работа не должна была за нять так много времени). Поэтому веревка была протянута вновь. Как только Хамфриз принялся за составление плана, перед ним возник Калтон с телеграммой.

Прежний начальник Хамфриза в Лондоне жаждал получить его совет. Разговор предстоял короткий, но ехать надо было срочно. Лишнее беспокойство, правда, не очень страшное, через полчаса можно сесть на поезд, и, если все сложится удачно, он вернется часам к пяти, в крайнем случае к восьми. Он попросил Калтона отнести план в дом, но веревку не убирать.

Все его надежды оправдались. И вечер он провел в библиотеке – наткнулся на шкаф, где хранились редкие книги.

Когда он отправился спать, то с радостью обнаружил, что прислуга не забыла оставить окно открытым, а занавески незадернутыми. Потушив свет, он подошел к окну, которое выходило в сад. Стояла яркая лунная ночь. Через несколько недель звучный осенний ветер нарушит эту тишину. Но пока отдаленные леса стояли в глубоком молчании; лужайки сверкали росой; можно было даже различить краски некоторых цветов. На карниз и свинцовый купол храма падал лунный свет… и все это принадлежало Хамфризу. Да, в этих вычурных строениях прошлого века есть своя красота. И лунный свет, и запах леса, и полная тишина вызывали необыкновенное чувство покоя, и долго стоял Хамфриз перед окном, погруженный в мысли. Ему казалось, что ничего совершеннее он никогда в своей жизни не видел. И лишь одно нарушало этот вид своей неуместностью – перед зарослями, сквозь которые шла тропа к лабиринту, будто на посту, торчал тощий и черный крошечный тис. Правда, его можно и срубить; интересно, понравится ли это дерево кому-нибудь другому.

Однако следующее утро было посвящено ответам на письма и просмотру книг с мистером Купером, и тис был позабыт.

Об одном письме, полученном в тот день, стоит упомянуть. Его написала леди Уордроп, та самая, о которой говорила мисс Купер. Леди Уордроп вновь обращалась с просьбой, с которой ранее адресовалась к мистеру Уилсону. Ссылаясь на то, что она пишет книгу о лабиринтах и мечтает опубликовать в ней план Уилсторпского лабиринта, она надеялась на любезное согласие мистера Хамфриза позволить ей осмотреть лабиринт как можно скорее (если вообще позволит), так как зимние месяцы она проводит за границей.

Жила она неподалеку, в Бентли, поэтому Хамфриз в письменном виде ответил, что ожидает ее в ближайшие два дня. Надо сказать, что он тут же получил от нее благодарственную записку, в которой она сообщала, что придет завтра.

Событием же этого дня явилось успешное завершение составления плана лабиринта.