Стенд [СИ]

Она спросила вполне нейтральным тоном. Самым что ни на есть нейтральным. Но Макс был мальчиком умным, он понял. Взглянул быстро, запер дверь изнутри. Аккуратно выключил каталоги — один за другим.

Жанка молчала, глядя в широкое окно. Макс сгреб чистые бланки в ящик стола, запер его. Сел на краешек.

— Что, совсем плохо?

Жанка вздохнула.

— Боюсь, на этот раз мне не удастся отвертеться.

— Попроси Стась.

— Бесполезно, у нее свои неприятности.

— Ясно. А что именно тебе надо?

— Да все, что сумеешь достать. Понимаешь, неохота вляпываться с закрытыми глазами, лучше уж заранее знать. Да, и обязательно — протоколы заседаний УКАИ. Хотя бы за последние два-три месяца. Они наверняка ведут запись.

Макс задержал дыханье. Заметил осторожно:

— Но ведь внутренние протоколы УКАИ — это...

Жанка вздернула бровь:

— Будь они в свободном доступе — я бы тебя не просила.

У нее была очень заразительная улыбка. Он не хотел, но улыбнулся тоже.

— Ладно, посмотрим, что там можно будет…

Базовая. Космопорт. Зал ожидания для транзитников. Стась.

Она заметила их, когда вскрывала автомат с соком и чипсами.

За последнее время она неплохо научилась обращаться с этими автоматами. Тут главное — делать морду таблоидом и внимательно смотреть по сторонам. А уж воткнуть шпильку в нужное место любой кретин сумеет, процедура хотя и деликатная, но не особенно мудреная.

Вот и на этот раз все прошло на ура, глупые электроны радостно помчались по укороченному маршруту, а Стась уже намеревалась запустить жадную лапу в беззащитное чрево несчастного автомата, когда, незаметно проверив, не проявляет ли кто из ближайшего окружения нездорового любопытства, она и заметила их.

Вернее, ничего она не заметила. Просто кожу стянуло мурашками и заныли зубы. И трепыхнулся этот, без имени.

Тогда она еще раз огляделась — на этот раз внимательнее.

Залы ожидания космопорта на Базовой были стандартными, каждый из них напоминал выпотрошенную таблетку, проткнутую по центру спицей лифта. Или плоскую бусину на общей толстой леске. Десяток бусин-таблеток одна над другой. Зал для транзитников — на седьмом этаже, самый безопасный с точки зрения пряток. Здесь куча путей отхода и всегда полно народу. Вот и сейчас люди сидели на длинных диванах, смотрели видео, толкались у лифтов и посадочных выходов, входили и выходили в бар и на террасу. Много людей, очень разных.

Но этих она увидела сразу, словно в зале не было вообще никого, кроме них. Хотя как раз они-то массу времени потратили на то, чтобы слиться с толпой.

Трое подходили со стороны лифтов. Эти были дальше всех, и потому шли быстро и целеустремленно, почти не скрываясь. Но были и другие. Один — у газетного автомата, еще один — у входа в бар, двое перекрывали широкую лестницу.

Никто из них не был настолько глуп, чтобы идти прямо к ней, или даже хотя бы просто пристально на нее смотреть. Нет, все они двигались по довольно сложным спиральным траекториям, и при этом с разными скоростями и вроде бы не имея друг к другу ни малейшего отношения. И смотрели они куда угодно, только не туда, где спиральные их орбиты должны были в конце концов сойтись в одной точке. И точка эта находилась как раз посередине между Стась и полупарализованным автоматом…

Ай да крысоморденький!

Быстренько он, однако! И часа ведь не прошло. Чистая наука, стало быть, да? Белые халатики, стерильные ручки. А ребятишки эти — не иначе как лаборанты-стажеры.

Без паники. Спокойствие, только спокойствие, как говорил один не слишком законопослушный тип, это дело житейское.

Между прочим, тип этот обожал крыши…

Правда, у него был пропеллер, а у нас вот как-то не наблюдается, и это минус. А вот то, что по направлению к веранде горизонт относительно чист — это плюс. Правда, все мы помним, что дает плюс на минус, но порассуждать на абстрактные математические темы успеется и потом, если, конечно, это потом наступит.

Стась вынула из автомата пару пакетов, отсоединила шпильку — секундное дело, а вещь ценная. И неторопливо направилась к широким стеклянным дверям. Неторопливо — это если со стороны смотреть. Когда делаешь широкие стелющиеся шаги, для постороннего наблюдателя это всегда выглядит походкой неторопливой и расслабленной. И лишь потом у этого самого наблюдателя, ежели не совсем он посторонний, начинает зарождаться смутное подозрение — а почему, собственно, ему даже бегом не удается не то что догнать неторопливо прогуливающегося принципала, но и даже просто сохранить с ним прежнюю дистанцию?

Сработало и сейчас — двигавшиеся по спиральным орбитам сориентировались мгновенно, прикрывавшие лестницу сделали даже рывок, намереваясь перехватить Стась у дверей.

И опоздали.

Злорадно усмехаясь, Стась скользнула сквозь узкую щель смыкающихся стеклянных створок. Ловко лавируя между курящими, пьющими, разговаривающими и просто стоящими людьми, оказалась у перил раньше, чем даже двери эти окончательно захлопнулись за ее спиной. Перегнулась через перила.

И усмехаться перестала.