Стенд [СИ]

— Чепуха. Ты эту совместимость видел? Ну и где она? Покажите мне ее!

— Ты в окно посмотри — там много всякой чепухи…

— Знал бы заранее, что нас вот так, коленом под зад — послал бы к оракулу всю эту этику и правила! «Налаживание отношений», как же!!! Они же согласны были давать генетический материал, на обмен если, так сказать — баш-на-баш…

— Мерзость какая!

— Почему же сразу мерзость? Кровопускание известно с незапамятных времен, им лечили, донорство вон одно время даже почетным считалось, а какой-то пещерный исследователь даже полностью пустил свою шевелюру на обмен с изучаемыми им автохтонами… Волосы, кровь — какая разница?

— Забавный у них, наверное, обмен веществ…

— Можешь кубик крутить или гадать на кофейной гуще, что теперь еще остается? Плесни…

— У меня медицинский спирт.

— Плевать. М-м-м?..

— …да паразиты они, что не ясного? Обычные кровососущие паразиты, присосались к чему-то — и довольны! Паразитизм — высшая форма существования белковых тел, не понимаю, почему Оракул…

— …какие переселенцы?! О чем вы? Совершенно иной тип крови! Проверено, ни малейшей совместимости…

— Ну и что? Каких-то четыреста лет назад групп крови вообще было только восемь! У меня вот одиннадцатая, так что, меня бы тогда тоже за человека не посчитали и из круга выбросили — так что ли, если по-вашему?!..

— Жертвоприношения! какая может быть вершина эволюции, если…

— …Д-да н-нет, я н-не думаю… Скорее, тут дело в суеверии… Примитивные н-народы всегда… М-м? Что я хотел сказать?

—…А каждую весну отбракованных младенцев приносят в жертву. На священном острове… Режут оптом. Хотелось бы взглянуть. А эта их обширная коллекция мифов об Авриках? Крылатые и вечно счастливые существа, в одно из которых любой может превратиться после смерти, если будет хорошо себя вести и не нарушать правил. Классика же! Вот и с кровью — то же самое, наверное… Ритуал.

— Передай мне мартини, если там еще хоть что-то…

— Да какая работа?! Ты в окно посмотри! Я просто комок нервов!

— Они же на психику давят, гады!

Чисто дети. Сейчас поорут — и будут плакать. Ныть, на жизнь жаловаться. И так — каждый день.

Только вот знают эти взрослые дети слишком много, хотя и не понимают еще пока всей ценности своего знания. Но они — умные дети, а потому рано или поздно обязательно поймут. Если, конечно, дать им время и отобрать спиртное, которое употребляют они в количестве просто ужасающем. Они не привыкли бездельничать, эти умные дети, потому-то и пьют так, вынужденное безделье напрягает их куда сильнее, чем вынужденное же ограничение свободы. К последнему большинство из них привыкло, они и так практически всю жизнь проработали в каких-нибудь конторах большей или меньшей степени закрытости. А вот от полной информ-блокады страдают сильно и бездельничать совсем не умеют. И никогда не научатся — не те это люди. А значит, скоро начнут проводить аналогии и задавать вопросы…

Жаль. Люди они в большинстве своем неплохие. Да только вот что делать, если казавшийся безграничным запас алкоголя катастрофически подходит к концу и выхода другого уже просто не остается?..

Похожий на крысу очкарик посмотрел на часы и покинул столовую. Но вместо того чтобы сразу пройти в свой кабинет, задержался в коридоре, у большого окна, что выходило на площадь.

На стекле мерцала новогодняя гирлянда и кружился целый ворох пластиковых снежинок. Давно пора убрать, да некому. На соседнем стекле слева топал куда-то жизнерадостный Санта-Кристо с огромным мешком. Стекло справа было пустым.

Не хотелось.

Совсем не хотелось, вот ведь пакость какая. Расслабился. Привык. Даже почти подружился. Даже надеяться начал, что не придется… Но слишком уж много эти взрослые дети болтают. Особенно сегодня. А еще через пару-тройку дней такой вот болтовни кто-нибудь что-нибудь обязательно ляпнет такое, от чего у другого кого-нибудь перемкнет пара нейронов и завопит он «Эврика» в полной уверенности, что вопить можно и нужно обо всем и всегда.

Сегодня вон уже почти что ляпнули. И пойдут трепать, попробуй, останови. Это ж ученые.

Человек, похожий на крысу, не изменился в лице и даже вздыхать не стал. Когда-то он тоже был ученым, но за долгие годы службы совсем другой конторе научился хорошо контролировать все внешние проявления эмоций. После крохотной заминки, почти незаметной стороннему наблюдателю, он оторвал пару снежинок и переклеил — одну перед носком вскинутого валенка Санты так, что теперь казалось, будто он наподдает снежинку, словно мяч. Вторую — на чистое стекло. Не по центру — немного влево и вниз.

* * *

Верхний Галапагос. Отель «Хилтс». Аликс.

Пистолет — оружие глупое. Никчемное, в общем-то, оружие.

Нет, конечно, теоретически — даже эриданца из него завалить можно. Теоретически. Если провести предварительную подготовку, заключающуюся в приковывании вышеупомянутого эриданца чем-нибудь достаточно прочным к чему-нибудь достаточно тяжелому. Да и то — постараться придется очень, поскольку эриданцев, как и мифических белок, бить следует только в глаз. Причем в глаз открытый.