Стенд [СИ]

А осторожный — о, очень-очень осторожный! — взгляд, бросаемый иногда мудрым завкадрами на следящие мониторы однозначно показывал, что требования Устава соблюдались добровольными дежурными не в пример строже остальных, которые так и норовили то протащить на пост микрочип с какой-нибудь игрушкой, то вмонтировать тивиприемник прямо в роговицу. Что же касаемо вышеозначенных всяческих гипотетических безобразий, то оные безобразия в Уставе вовсе даже и не упомянуты.

Сегодня была как раз пятница. И потому завкадрами старательно делал вид, что ужасно заинтересован диаграммой роста загрязненности фильтров, которую выстраивал неумелый и вечно путающийся джорент на общем экране. Экране, кстати сказать, по чистой случайности наиболее удаленном от сектора шлюзовых мониторов, один из которых демонстрировал две неповоротливые и лишь отдаленно напоминающие человеческие фигуры в ядовито-зеленых скафандрах.

— …Нет, я не хочу сказать, что версия с той древнерусской Монро лишена интереса, но с чего ты так уверена, что это именно то самое? Всего лишь один из трех сотен вариантов.

Снимать шлемосферы запрещалось инструкцией. Разрешалось только фиксировать открытое забрало в положении «готовность № 1». Разговаривать это не мешало, если у вас отсутствует настоятельная необходимость при разговоре обязательно видеть лицо собеседника.

— Оно, оно… Таких совпадений не бывает.

Скептически настроенная слабо шевельнула многокилограммовой перчаткой.

— И кто бы мне говорил о совпадениях?

Двигаться в этих зеленых гробах сейчас, при выключенных ради экономии сервоприводах, было не очень-то. Поэтому они просто полусидели-полулежали в специальных креслах-держателях, вот уже более пятнадцати часов, впереди осталось всего ничего, если разобраться.

— Ну ты все-таки… не это… не ровняй!

Судя по голосу та, что собиралась признать именно версию с Монро за ТО САМОЕ, была готова всерьез обидеться. Шлемофоны, даже в откинутом состоянии, затеняли лица, но голоса выдавали крайнюю молодость спорщиц. Разве что только у скептически настроенной звучал немного более хрипловато, словно прокуренный.

Впрочем, курить на посту запрещалось Уставом тоже.

— Даже та эриданская программка дала не более сорока процентов вероятности. — Похоже, скептически настроенная обострять отношений не хотела и переключила разговор в прежнее русло.

— Подумаешь, программа! Много она понимает! Если бы лично кому-нибудь из них заказ сделать, тогда еще ладно, а программа — фигня… Там в тексте столько намеков! Вот, например, окончание… Я специально у архолингвистов интересовалась — буквой «З» на конце в то время обозначали множественное число. Множественное, понимаешь в чем фишка?!.. А ты сама ту легенду хоть читала?

— Я фильм смотрела. Красивый.

— Фильм — фигня, это читать надо.

— Не скажи… Красивый. И как это вам удалось его протащить на первый канал? Он же наверняка из спецхрана, я в видиотеке заказать пробовала — сказали, что у них даже на центральном складе нету.

— А, фигня… Организовали официальное письмо с просьбой от всего Клуба, за всеми подписями, как полагается, у нас же теперь даже печать есть, и в Каталоге зарегистрировали.

— Странно, что сработало. Сколько я сама таких заказов писала — и что-то никогда…

— Ха! Ну, во-первых, у нас заказ был от трех тысяч человек, это тебе не котэ чихнул. Клуб ордена Божественной Зои — это сила! А во-вторых… Ты Ирийну помнишь? Впрочем, нет, она уволилась еще до тебя… А Ирийна эта как раз в тиви-трансляторе первого канала теперь работает, чьим-то там помощником. Вот она и подсунула наше письмо нужному человеку в нужный момент… Но фильм — фигня. Это читать надо.

— Ну, читала я…

— Хочешь сказать — не впечатляет?!

Скептически настроенная помолчала. Подумала. Признала.

— Ну, допустим. Но меня много чего там впечатляет. Времена легендарные, по сути — практически сказочные. И люди — тоже. Эта вот, хотя бы… ну, Космо-Демьен которая… как она — по снегу-то босиком… по настоящему, кристаллическому… Когда ее повесили, я даже плакала.

— Она не могла быть настоящей Зоей! Фальшивка, неужели не ясно?!

— Это еще почему? Даже программа…

— Настоящая Зоя ни за что не дала бы себя повесить!

На это скептически настроенной возразить оказалось нечего.

Разговаривать Уставом не запрещалось. Даже наоборот. Если следящая система в течение определенного периода времени не фиксировала звуковых колебаний, однозначно определяемых ею как негромкая членораздельная речь, она подавала непосредственно в наушники шлемосфер весьма неприятный звуковой сигнал, резонно полагая, что замолчавшие дежурные просто-напросто давят храпака, гнусно наплевав на требования Устава.

Поэтому после короткой паузы сторонница версии с Монро заговорила снова: