Стенд

— Ну — им самим виднее. Пойдешь?

И опять — раздражение душной волной, и нижний ветер ознобом скользит вдоль спины, поднимая дыбом шерсть на затылке.

— Когда?

Показалось — или голос действительно сел?

— Сегодня. Чего тянуть? — И, после зависшей паузы, немного даже растерянно. — Ты что — не хочешь?

Эльвель опустил подбородок, фыркнул:

— Арбитраж все равно опротестует, а Ффэйси не простит, она злопамятна, и это ей дали право первой игры…

Не вышло — Рентури только растерялся еще больше.

— Эльвель, ты что?.. Когда тебя останавливало мнение какого-то там капитана?

Рентури не трепло. Он никому не скажет. Даже если догадается.

Но — противно.

Вот-вот. Она самая, чертова гордость. Ну разве не смешно?

Нет, тут уж если делать финт ушами — то такой, чтобы ствол перешибло.

— У меня будет ребенок.

— Как?! А-а… Т-ты… От той, что ли?!.. От скиу?!.. Так ты что — не шутил тогда? На самом деле?!..

Дикий ужас в распахнутых глазах.

Ничего себе! Что-то ты, Эльвель, сегодня говорить совсем разучился, что ни скажешь — все как в лужу. Перешиб, называется!..

— С-с-с ума с-с-сошел?! Это шутка была! Ясно?! Просто шутка.

— Насчет ребенка?

— Насчет скиу, безмозглый! Нужны мне ублюдочные полукровки, что я — совсем, что ли?! А ребенок… Какие уж тут шутки. Будет ребенок.

Глава 19 Если правило дало тебе по башке — это не значит ничего

Стенд.

Средне-верхний уровень.

Эльвель.

ПРОДОЛЖЕНИЕ.

— Поздравляю…

— Ой, как мило! Ему такую новость сообщают, а он ограничивается вялым таким «поздравляю»!

— Теперь ты уйдешь в команду?

— Что — не терпится занять мое место? Не дождетесь!

— Она… знает?

— Нет пока. Она питает великие планы поиметь меня в запасных, надеется, что уж с дочерью-то я от нее никуда не денусь… Наивная.

— А скоро?

— Да вот-вот буквально. Точнее не знаю. Мы с ней долго тогда… игрались. Она из приличных. Представляешь, как Арбитры взбесятся?

— Да уж! Можно представить. А я ведь поначалу перепугался… Не из-за скиу, со скиу бы даже интересно было. Из-за того, что подумал — ты уйти решил. Ну как же — дочь все-таки… Ответственность. В команду берут… Да нет, я знаю, что просто так ты не уйдешь, даже и не в запасные не уйдешь, ты не такой, но — ребенок… Слушай, а тебя не обяжут?

— Ха! — Эльвель фыркнул. — Очень даже надеюсь, что попытаются. Хоть повеселюсь, а то скучно последнее время.

* * *

Джуст.

Большая арена Алькатраса.

Стась.

— С этим не церемонься — он маньяк. Сразу вырубай, не пытайся уйти в оборону. У него пробой еще тот!

— Да ясно мне, ясно…

Влажное полотенце мазнуло по лицу, свисток резанул уши и тут же сильным толчком Стась буквально швырнуло вперед, в центр ярко освещенного круга. Видимого ограждения у ринга не было, лишь управляемые силовые поля, что эффективнее.

И эффектнее.

Или надо говорить не «ринг», а «татами»? Впрочем, нет — татами вроде бы квадратная… или квадратный? Черт его знает, корни-то у этих драк явно откуда-то из Поднебесной, боксом здесь и не пахнет, а в самом слове «ринг» есть что-то неистребимо древне-имперское, джентльменское, вымершее, словно динозавры или рыцарский кодекс. Сейчас такого не производят, а империя сохранилась лишь Рассветная, и она — дело тонкое…

Стась еще не успела устать — «маньяк» был только третьим, делов-то! Руки у него работали как поршни, и он так стремился вперед, что о защите не думал. Стась вырубила его чистенько, на восьмой секунде. Вырубила жестоко и наверняка, позволив напороться на собственный же поршень со всей дури — убийц она не любила.

Расслабилась, обвиснув в силовом коконе. Она еще не устала, но зачем без нужды выпендриваться? Закрыла глаза.

— С этим не спеши, помотай на длинной. У него — капоэйра, выглядит красиво, но выдохнется быстро. Он не опасен, так что устрой спектакль, пусть народ порадуется, ясно?

— Да ясно мне, ясно…

Акробатика — штука красивая, кто же спорит? Прыжочки, кувырочки, ножнички-мортальчики там всякие. Зрелищно. Гораздо более зрелищно, чем Стойка-тени-за-спиной. Да только вот имеется два «но», как же без них. Первое — сил забирает уйму. А Стойку тени можно, между прочим, сутками держать — и ничего.

А второе «но» — время.

Зрелище будет восхищать первую минуту. Ну — две, от силы. Потом вызовет скуку. Потом начнет раздражать.

Имидж — штука гораздо более нужная, чем сила или даже зрелищность. И если его нет — его нужно создать. Так сказал Бэт, и кто она такая, чтобы спорить? Сруби она этого циркача на первых секундах — и не вызвала бы ничего, кроме смутного раздражения: тупой варвар победил утонченную красоту. А вот когда на девятой минуте вымотанный акробат завалился сам от легкого едва-едва намеченного толчка — ей аплодировали даже те, кто потерял на ее победе деньги. Теперь это выглядело как победа скромного простого парня над задавакой и выпендрежником.

Забавно.

Но что вы хотите? Хитч — скорее шоу, чем спорт.

— …В атаку не лезь, пусть сам нарываться начнет, и помни — он левша.

— Да помню я, помню…