Стендап

Физику преподают как точную науку среди скучнейших всяких алгебр, геометрий и прочих кибернетик. Кого может заинтересовать чистая математика? Как они — эти очкарики выглядят? А уж кто химией интересуется — так тех и страшно описывать. Мы же — простые добрые милые люди без особых примет: бород, очков, рванины и татуировок. Мы учили, но забыли, слушали, но заснули, смотрели, но отвлеклись.

Школы совершенствуют тестовый контроль путём добавления вариантов неправильных ответов? И это — путь? А как же помощь в запоминании путём яркой вспышки воспоминания? А места применения приближенные к реальности?

Знания живут себе отдельной жизнью в обустроенном болоте, а практика где-то далеко бегает спотыкаясь на ветру, вся взъерошенная, наворачивает круги в потерях. И это две стороны одного тоннеля, которые рыли одновременно, но они так и не встретились.

Кто разбирал ситуативные задачи уровня "бог":

1) "Творог пропадает, я ж на него деньги потратил. Съем! Вопрос: сколько стоит вылечить лёгкое отравление?"

2) "Зимняя диспозиция: Такси — дорого, недалеко — пройдусь. Сколько стоит лечение перелома?"

3) "Ночная диспозиция, условия те же. Во что обойдётся встреча с фулюганами?"

Кто учил гладить вещи с вечера, потому что утром могут свет отключить, и вот вы в лёгкой помятости на важной встрече?

Кто учил стирать в этом месяце, потому что со следующего — коммунальные тарифы поднимут?

Себестоимость трёх карасей с рыбалки давно посчитали, а остальные похожие задачи как же? Один Григорий Остер кое-какие доступные учебники опубликовал, но и там местами мутно когда "Не упустит верный случай В разных странах побывать".

Тупых масса. Чехов без всяких тестов отметил их тотальное большинство. И это при том что он вращался среди самого шустрого слоя — сначала преступников, правда спалившихся и сосланных, а за тем среди артистическо — писательской общины. Человечество конечно же за годы скученного сосуществования приняло определенные меры к внутренней самозащите. Не внезапно появились все эти пожарные команды, системы безопасности, опять таки спасение купающихся на каждом пляже.

На всём, что для внутрь, обтираться, прикасаться — пишут сроки годности, методы использования, рисуют страшные картинки и комиксы. Но никакое "Не влезай- убьёт" тотального броуновского движа не остановило. Мир к этому хоть и стремится, но пока не готов.

Так о чём это я? Вот: вместо сбивающих с толку своими неправильными вариантами тестов, в которых мы не можем поручиться какой вариант таки запомнится, необходимы многочисленные ситуативные разборы, с конкретными правильными ответами. До полного автоматизма на скорости ракеты.

"Налево пойдёшь — коня потеряешь" — коротко и доступно. Это мудрость нескольких десятков тысячелетий, и не надо отходить от проверенной методики. Выжили с драконами, выживем и сейчас.

Великий и ужасный русский глянец (Кто все эти люди???)

Случайно нарвалась в новостях на сплетни уровня: "Кто все эти люди?"

Интернет мне помог, и теперь я знаю кто такие Сергей Бондарчук (28 лет), Тата, Нино и т. д.

Что мне стало реально интересно?

Мой вывод мне стал интересен.

Вот он: эти глянцевые новости — удивительно, но они же — прямое следствие Великой Октябрьской революции 1917 года! Какие-то парни, статусом "внук", не обременённые ничем личным, кроме родства с дедушкой и двух драк, занимают пространство русского глянца.

Слава предка, который два поколения назад, выйдя из глухой украинской деревни, стал сталинским лауреатом, "народным" и депутатом — продолжает рулить. И прекрасно помогает пацану со внешностью и взглядом зампотеха автомобильных войск, в сегодняшней тусовочной Москве "снимать" самых инсто- тёлок без каких-то дополнительных усилий.

Что это как не полный застой, отсутствие свежих интересных людей или истиной знати ариев-сто-крат? Любопытно, сколько поколений семьи на плаву глянца сможет ещё продержать Сталинская премия тысяча девятьсот пятьдесят затёртого года?

Ностальджи. Печаль моя светла, печаль моя полна винила

Есть старинный анекдот как в замкнутом пространстве тюремной камеры зеки рассказывают анекдоты уже просто пронумеровав их и, вместо текстов лениво называют номера.

Второй день примерно так "слушаю" музыку. Нашла на рутрекерах мега-коллекцию записей ВИА семидесятых. Скачала. И вместо того чтоб слушать, разглядываю обложки.

Мне от них тепло, грустно, тоскливо, светло. Как будто заглядываю в комнаты, в которых под эти названия на обложках остановлено время. Не 7"D", а всё сто "D": запахи, звуки, мокрые липкие столы с листочками "пули", накурено, замусорено, весело, шумно, с руганью, мятыми фантиками, полупустыми пачками болгарских сигарет, болгарскими винами поналитыми в разнобой стаканов.

Шахматы, карты, нарды, газеты… Ломаный дребезжащий магнитофон с воткнутыми в него в "нужных" местах спичками и огрызком карандаша. Кто-то уходит, кто-то приходит. Время — бесконечность.