Стэнли Кубрик. Американский режиссер

Когда в актерском составе появился Мэйсон, Харрис и Кубрик без труда нашли дистрибьютора: Associated Artists во главе со старым школьным приятелем Кеннетом Химэном и его отцом Элиотом. (Warner Bros. тоже хотели заключить контракт на этот фильм, но студия требовала последнего слова в принятии творческих решений, а этого Кубрик никак не мог стерпеть.)

Харрис и Кубрик решили снимать фильм в Англии, где можно было бы значительно сэкономить, если бы 80 % участников съемочной группы «Лолиты» были британскими подданными. Таким образом, изначальной причиной творческого изгнания Кубрика в Великобританию стало то, что снимать фильмы там было намного дешевле, чем в Лос-Анджелесе или Нью-Йорке.

Теперь Кубрику нужно было найти свою Лолиту. Харрис сказал Кубрику, что они могли бы заполучить на эту роль Брижит Бардо, но ее зашкаливающая сексуальность была не тем, что требовалось режиссеру. Кубрик, который привлек Набокова к кастингу, представил писателю Тьюсдей Уэлд, но тот отверг ее кандидатуру. Затем в июне 1960 года Кубрик заметил четырнадцатилетнюю актрису по имени Сью Лайон, которая уже появлялась на телевидении и в рекламных роликах. «Она была спокойной и не смешливой… Она была загадочной, но не скучной», – вспоминал Кубрик о кинопробе Лайон. Что касается Набокова, то он сразу же, только увидев фотографию Лайон, заявил: «Несомненно, она – то, что нужно»[86]. Набоков также одобрил кандидатуру Шелли Уинтерс, которую Кубрик выбрал на роль Шарлотты Гейз.

На студии Elstree Studios Лайон находилась в сопровождении своей матери. Девочка оказалась довольно остроумной как на съемочной площадке, так и за ее пределами. В архивах Кубрика есть забавное письмо, в котором Лайон называет себя «старшей ученицей» и предлагает Джимми Харрису работу «директором школы для девочек в Элстри»: «Ваша зарплата будет десять жевательных резинок в неделю, чтобы вам легче было справиться с нашим замечательным ученическим коллективом»[87].

Кубрик тщательно продумал образ, который должна была представить на экране Лайон. В ранних заметках для фильма он писал: «Лолита – смесь наивности и обмана, обаяния и пошлости, угрюмой обидчивости и беззаботного веселья; это скука от безделья; она активная, вальяжная, унылая, инертная, ленивая – мечта хулигана». Позже режиссер добавил, что она должна обладать «определенной жесткостью», быть «угрюмой, неуверенной и скрытной». Кроме того, она должна была быть «гибкой и угловатой, наподобие балерины», «загадочной, интригующей, равнодушной и американской»[88]. Под руководством Кубрика Лайон идеально воплотила образ многогранной, кисло-сладкой американской Лолиты, которую режиссер описал в своих заметках.

Самым блестящим ходом Кубрика было то, что он выбрал Питера Селлерса на роль Куилти, сделав роль заклятого врага Гумберта наиболее яркой в этом фильме. Кубрик был поклонником таланта Селлерса – восходящей кинозвезды, комика и в придачу гражданина Великобритании, что делало его идеальным актером для этого фильма из-за пресловутого правила о восьмидесяти процентах. С подачи Кубрика Селлерс привнес в свою роль маниакальную нервную энергию и таким образом стал противоположностью довольно медлительного Гумберта.

Кубрик считал образ Куилти загадочным. Его присутствие в фильме «должно дать нам интригу, вроде как в “Мальтийском соколе”, когда не совсем понятно, что происходит», – писал Кубрик Питеру Устинову, с которым он подружился во время съемок «Спартака». «Каждый раз, когда мы мельком видим Куилти, мы можем вообразить о нем все, что угодно. Мы можем предположить, что он из полиции, что он извращенец или чей-то отец»[89].

Кубрик начал работу с Селлерсом, написав большую часть первой сцены фильма. Это воспоминание, в котором Гумберт убивает Куилти. «Я Спартак, – говорит закутанный в простыню Куилти Гумберту. – Эй, ты пришел освободить рабов или что-то в этом роде?» Кубрик и в других сценах во многом полагался на чудесный дар Селлерса к импровизации. «Он был единственным актером из всех, кого я знал, кто действительно мог импровизировать», – говорил Кубрик позже, добавляя, что Селлерс «восприимчив к комическим идеям, которые большинство его современников сочли бы несмешными и бессмысленными»[90].