Стены молчания

Взглянув на залив, я увидел лишь темные грузовые корабли да старые танкеры, покачивающиеся на глади воды цвета чая с молоком. Не было ни одного круизного лайнера, спешащего к пристани. Никаких пассажиров, свешивающихся с поручней, никакого конфетти и серпантина, летящего в приливную волну.

Радж посмотрел на часы:

— Нам уже надо ехать в офис. Я должен убедиться, что мисс Амен готова.

Когда мы шли назад в отель, Радж заметил, что я смотрю на фасад здания.

— Вам нравится «Тадж»? — спросил он.

В других обстоятельствах, может быть, он мне и понравился бы, но на тот момент «Тадж» напоминал мне о помпезных приморских английских отелях, напыщенных, слишком больших и несколько матриархальных. Его интерьер был роскошным, но в самом отеле было слишком много узких коридоров и темных мест, которые вызывали головокружение и клаустрофобию. Однако мой номер был очень даже неплох. Наверное, я должен был быть благодарен. Пять лет назад нам с матерью пришлось жить не в апартаментах гостиницы, а в заплесневелой комнатке в отеле, у которого не было ни одной звезды.

Кэрол ждала нас около стойки администратора. На ней была серая юбка ниже колена. Макияж был практически незаметным, пастельных тонов, волосы были уложены без изощрений. Шелковый топ кремового цвета довершал ее спартанский ансамбль.

— Здесь превосходно, — сказала она. — Ты был в ресторане?

Я отрицательно покачал головой. Нет, я туда не ходил. У меня в номере стоял термос с кофе, и этого было достаточно, а потом я пошел на прогулку.

Кэрол выглядела расстроенной, словно я испортил ее вечеринку. Мне показалось, что она скоро поговорит со мной об этом.

Радж подвел нас к «мерседесу».

Мы приехали в район, отстроенный в викторианском стиле рядом со зданием фондовой биржи, где улицы, места для парковки, машины и люди сражались за постоянно уменьшающееся пространство. Наш «мерседес» смотрелся здесь как гиппопотам в птичьей клетке. Кэрол была полностью поглощена цирком, царившим вокруг машины. Двадцать минут она была беззаботной туристкой.

Машина остановилась.

— Мы выйдем здесь, — Радж отбарабанил инструкции водителю. Я попытался разглядеть, где же в этом нагромождении зданий и магазинчиков мог находиться офис «Кетан Секьюритиз». Одна сторона улицы полностью состояла из витрин магазинов и прилавков, ломящихся от фруктов и овощей, частично закрытых машинами и такси. На другой стороне улицы стояло огромное здание, полностью закрытое строительными лесами.

Радж указал зонтом на проход, отделявший этот дом от его более удачливого соседа.

Проход между зданиями был не больше лаза в заборе, но строители умудрились поставить свои ненадежные, шатающиеся леса и туда, а их распорки уходили на полдюйма в грязную воду.

— Осторожно, канализация, — предупредил Радж. По центру прохода текла небольшая речка — следствие вчерашнего ливня. И все это текло по направлению к огромной мутной луже. Оттуда воняло гнилыми овощами и испражнениями, и даже крысы бежали от этого места, как с тонущего корабля.

Радж остановился перед огромной стальной дверью, нажал на звонок и прокричал что-то. Спустя некоторое время дверь распахнулась, и в темный проход ворвался яркий свет.

Мы шли по бесчисленным едва освещенным коридорам, спускались и поднимались по бессчетному количеству маленьких лестниц. Люди вжимались в стены, когда мы проходили мимо, одни приветливо улыбались, другие смотрели на нас как на оккупантов. К тому времени, когда мы остановились перед огромной дубовой дверью, я окончательно потерял всяческую ориентацию.

Мир за этой дубовой дверью сильно контрастировал с тем, что нам довелось увидеть до сих пор: огромный стол для совещания из тикового дерева. Вокруг стола сидели пять человек, перед каждым из них лежало по блокноту, карандашу, стояли кувшин и стакан. Ближе к центру стола располагались три огромные мраморные пепельницы.

Четверо мужчин встали. Один даже не двинулся со своего места. Его рука была перекинута через спинку стула, из-за чего один из рукавов натянулся. Он смотрел в окно на буйство зелени, пятна красных, желтых фруктов и на ослепительные блики цветов. Птицы, экзотичные, немыслимых раскрасок, в неистовстве кружились в небе.

Сунил Аскари не смотрел на птиц, он просто выказывал свое презрение ко мне.

Какого черта. Я посмотрел на других.

Было не сложно определить, кто был главным, — старейшиной. Седой, худой, чуть более шести футов ростом. Его зубы сверкали, как в рекламе зубной нити. Он ничуть не страшился своего возраста, главный по пиару Болливуда, поддерживающий себя в форме с помощью личного тренера.

— Добро пожаловать, добро пожаловать, — произнес он. Казалось, приветствие относилось только к Кэрол, которая дернулась, сделав несколько шагов к нему, чтобы пожать руку. На мгновение мне показалось, что она была готова сделать реверанс.

Он попросил нас сесть.