Стены молчания

— Да пошел ты! Я сделал все возможное. Я не был дома уже неделю. Джулия послала мне вчера открытку. Сообщила, что на Восточном побережье хорошая погода, и спросила, не хотел бы я присоединиться к ней.

— Это судебный процесс, и ты одна из сторон, — сказал я. — В чем проблема?

— Вся эта неразбериха больше, чем просто судебный процесс.

— Проверь все еще раз. Это самое малое, что ты можешь сделать.

— Кто-нибудь сделает все гораздо лучше меня, — устало произнес Точера. Он уже был спокоен. — Я не справился с заданием, но ты не заставишь меня признать это принародно. Макинтайр найдет того, кто обеспечит тебе надежную защиту. Он знает мои слабые и сильные стороны. Он хочет, чтобы с этого момента я показывал только мою силу. А с твоим делом это не получается.

— Это просто неэтично, — протестовал я. — Я хочу тебя.

— Почему? Ты только что сказал, что я неэтичен.

— Макинтайр неэтичен, — я чуть не поперхнулся слюной. — Ты… ты… Ну, мне не нужны твои поучения.

— Прости, Фин, — ныл Точера.

— Ты уже говорил это.

— Мне надо идти. Просто я хотел сказать это тебе сам. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду.

Я вообще не понимал, что он имел в виду. Но запах его страха заполнил всю эту ужасную комнату.

— Когда я узнаю, кто работает на меня? — Скорее всего, я получу кого-нибудь вроде Джека Кемпински — адвоката, не вылезающего из своего кабинета, работающего с одними и теми же документами. Мне придется инструктировать его по телефону прямо из Бомбея: объяснять ситуацию и давать точное описание дел, чтобы он смог ориентироваться. Очень краткое описание дел.

— Я уверен, Макинтайр позвонит тебе, — Точера вообще не был в этом уверен.

— Ты можешь соединить меня с ним?

Точера колебался:

— Я попробую.

Музыка. «Женитьба Фигаро». В «Шустер Маннхайм» готовились к свадьбе с «Клэй и Вестминстер».

Музыка оборвалась.

— Его сейчас нет на месте. Я оставил ему сообщение, чтобы он перезвонил тебе.

— Как ты можешь так поступить, Пабло? — У меня не осталось никакой гордости. Он уже не мог помочь, только слушал отчаяние в моем голосе.

— Прости. Я не могу это объяснить. Прощай.

Я пытался дозвониться до Мэндипа, но его тоже не было на рабочем месте.

Кажется, все меня бросили.

Как Радж и обещал, он появился в офисе во второй половине дня.

— Удачный день? — спросил он.

Я не ответил, лишь положил ручку в карман и встал.

Радж нахмурился:

— Тебе необходимо взбодриться, мой друг. Я отвезу тебя в нормальные веселые места. — Он взял мой дипломат. — Я донесу его до машины. Мы поедем в «Тадж», ты переоденешься в слаки.

— Слаксы, Радж.

Он хихикнул:

— О Боже, да.

Я почувствовал запах пива.

32

Я чувствовал себя, как мешок цемента. Бог знает, сколько кружек пива и порций карри превратились в неразрушимую преграду между моим маленьким кишечником и всеми нормальными путями для выхода.

— Я попрошу немного паана, — сказал Радж, сочувствуя мне.

Он продолжал говорить, пить и опустошать свою тарелку чопатти. С тех пор как Радж забрал меня из отеля в семь часов, он вообще не умолкал. И в грохоте ресторана, битком набитого посетителями, он поведал мне историю своей жизни, детально рассказав о смерти своих родителей, о том, как он любит крикет, об удаче его сестры, о щедрости Аскари и о том, как он, Радж Шетиа, последний мужчина в семье, собирается выбраться из серого однообразия своей коморки и переехать в новую квартиру. И, может быть, лишь может быть, поехать в Америку.

А жена? «О да, сэр, найти замечательную женщину, которая родит мне детей. Она поедет со мной в Америку, и у нас будут американские дети, чтобы фамилия Шетиа соединилась с будущим Америки и американским гражданством». Радж был более чем уверен, что паан поможет мне. Принесли блюдо, Радж называл его паан даан. Все ингредиенты лежали в разных мисках: бетель, тмин, кокос, семена аниса и еще что-то, чего я не распознал. Шетиа взял лист оливково-зеленого цвета, размазал по нему мед, на мед положил полоску золотой фольги, затем добавил по чайной ложке каждого ингредиента. После этого он свернул все в тугой конверт, зеленую круглую таблетку.

Я понюхал этот конверт.

— Все сразу, Фин, — сказал Радж, — хрум, хрум.

Я закинул все это в рот и укусил. Мне показалось, что я жевал мох.

Но потом по всему телу разлилась настоящая наркотическая волна: аромат сосны, эвкалипта и коньяка.

И в желудке полегчало.

Радж смеялся:

— Хорошо?

— Хорошо, — я еле мог говорить.

Я снова расслабился, успокоившись, что теперь не взорвусь. Я даже попросил еще одно пиво, помня, что отставал уже на шесть бутылок. Несмотря на количество выпитого алкоголя, Радж оставался свежим и подвижным в своем изношенном костюме от Пьера Кардена и поддельных туфлях от Гуччи.

— А где сейчас живет твоя сестра? — спросил я. Радж как-то упоминал, что она может быть и в Нью-Йорке.

— Я точно не знаю. Школа переводит ее с места на место, чтобы она смогла получить всестороннее образование.

— А как же ты связываешься с ней, если не знаешь, где она живет?