Седмица не прошла, а Шум Дождя действительно выловил не одного, а целых двух возничих, которые регулярно бывали в городе. Один из них как раз был родом из коровника Аманрита и продался за посылы и обещания отца. Рассказывал ему всё, что знал, в принципе, за просто так. Второй осведомитель оказался более вредоносным. Он носил информацию одному из своих старших братьев, относившемуся к сыновьям вторых жён и смотрящим за хозяйством рода, притом рода из воинской касты, которую интересовали военные секреты логова и в первую очередь колесницы. Его поймали как раз в тот момент, когда он в нарушение законов логова, вместо того, чтобы вывести только коней на пастбище, самым наглым образом попытался выехать из леса на колеснице, при этом ничего внятно не объясняя охране. Действовал нагло и с нахрапом. Индра тогда ещё заметил про себя, что, если бы не его указания Шумному на поиск предателя, у этой сволочи всё могло и получиться. Но Шумный сразу вцепился в него, как клещ, даже не просто подозревая, а для себя уверовав в то, что это предатель. Он взял его сначала под стражу и на испуг, а потом и на кнуты. Тот признался быстро. Оказывается, воинские касты очень настойчиво интересовались их колесницами, и этот гад решил выписать для себя единоличный пропуск в городское общество, путём перегона колесницы для её последующего детального изучения. Атаман с ближним кругом судили его за измену и прилюдно казнили. Первого же, в общем-то, обычного труса, он плавно подвёл к раскаянию, но казнить решил чуть позже, а сейчас просто использовал его, как посредника на переговорах, продержав его до весны. Индра послал его к отцу в город, заверив, что простил и дал надежду на то, что он очень нужен и полезен ватаге, как посредник между ним и городом. Атаман несколько раз назначал встречи и отменял их лишь в самый последний момент, либо даже не уведомлял жрецов и так до самой макушки лета, до праздника Трикадрук, Пацан сбегал в город и обратно в очередной раз, подтвердив в который раз согласие жрецов. После чего тихо был зарезан и закопан людьми Шумного.
Ещё через два дня после пьянки по поводу удачи двойного налёта с горой золота, произошла вторая попытка речников атаковать логово. Речники собрали отряд в четыре артели. В отличие от первого налёта, этот был подготовлен чуть лучше. По крайней мере, эти нападающие кое-что знали об укреплениях. Они с наскока попытались прорваться в проход, перебив внешнюю охранную засаду, но зажатые в узком проходе перед первыми воротами, понесли существенные потери. Нападающие отступили и заняли позиции на входе, блокировав город, провоцируя обороняющихся непристойными выкриками на то, чтобы Индра вышел в поле на честный бой. По проходу на край леса вышел Ровный с двумя товарищами из ближников и вступил с ними во взаимную ругань, то бишь переговоры. Пока шла словесная перебранка, один отряд лучников, перемахнув через наружную стену, незаметно, крадучись обходным манёвром, вышел к краю леса, а второй, разделённый пополам, обошёл речников с тыла, выйдя в степь справа и слева, прячась в долине русла реки. Когда речники, доведённые до белого каления, кинулись на Ровного с товарищами, "трусливо улепётывающими" по проходу в лес, то напоролись на горизонтальный ливень из стрел. Отряд лучников под прикрытием кустов и сугробов, что намело на них со степи, расстрелял их практически в упор, а когда и с боков ударили засадные отряды, шансы у речников уйти живыми, сошли на нет. Чуть позже из леса вылетели колесницы, но оказалось, что в их необходимости уже смысла не было. В живых не нашли никого. Атаман был в бешенстве. Мало того, что не удалось определить с каких берегов они прибыли и чьи артели уничтожили, так ещё и сами ватажные понесли первые боевые потери. Четыре человека первого заслона, которых убили сразу, двое из первого отряда лучников и один из второго. Шум Дождя со своими людьми целых две седмицы рыл землю в поисках домов этих пришельцев, а когда нашли, то выяснилось, что баймаки этих артелей пусты. Бабняки и ватаги куда-то ушли и как сквозь землю провалились.