Степан Кольчугин. Книга вторая

Впоследствии Сергею приходилось несколько раз слышать, как знатоки народа и народного творчества насмешливо отзывались и о словах этой песни, и о ее шарманочном мотиве. Но он никогда не мог забыть, как неумело, задыхаясь, заплакал рядовой Теляков, лежавший на больничной койке, не мог забыть переполоха, тоски, охватившей солдат. Ночью Теляков негромко позвал Сергея:

— Слышь ты, Кравченко, я хотел — пусть со мной схоронят часы серебряные, я для них тайный карман имел в споднях, чтобы не нашел никто. Часы хорошие, серебра чистого. Возьми себе их — может быть, вспоминать меня будешь.

Что-то в негромком голосе его заставило Сергея удержаться от неизбежных в таких случаях утешений. Почтительно и серьезно, впервые не придумывая слов, сказал он:

— Спасибо, Теляков, я тебя охотно буду вспоминать.

XII

Городок Б., в котором находился госпиталь, считался еврейским. Он находился в так называемой черте еврейской оседлости, установленной царским правительством, и в нем жили тысячи еврейских рабочих, ремесленников, имелись магазины, мастерские, принадлежавшие еврейской буржуазии. Многие польские и украинские рабочие говорили по-еврейски, и даже старые городовые и церковный сторож понимали толк в еврейской кухне. В городке был огромный кожевенный завод, девять маленьких кожевенных заводиков, множество кустарных заведений по выделке кож и бесконечное количество сапожных, шляпных мастерских. Городок славился специалистами по шитью мягких туфель, и за ними из далекого азиатского Ташкента приезжали комиссионеры.

В городе имелся театр, в нем гастролировали киевские и одесские актеры, выступали известные еврейские чтецы, мастерски читавшие Шолом-Алейхема. Большим успехом у публики пользовались «Аида», «Кармен» и чувствительные еврейские драмы. Несколько раз приезжали на гастроли знаменитый Орленев, братья Адельгейм, молодая певица Клара Юнг. В партере сидела местная интеллигенция: врачи, молодые купцы, адвокаты, банковские служащие; на галерку ходили ученики частной еврейской гимназии, ученицы профессиональной школы кройки и шитья, молодые модистки, ремесленники, горничные из богатых домов. В городе было два кинематографа — показывали в них «Пребывание его императорского величества на театре военных действий», «В порыве безнадежной тоски», «Вавочка» (по роману Вербицкой), «Амур, Артур и Кo», «Джек не любит кошек», с большим успехом шла картина «Анна Каренина»; много было превосходных видовых картин. Швеи и горничные видели Средиземное море, тирольский водопад, резную лодку, скользящую по венецианскому каналу к роскошному дворцу.

В городе было два костела и средневековый монастырь босых кармелитов, своими мощными стенами и узкими окошечками больше напоминавший крепость, чем божий дом; вокруг костела росли высокие тополи, в нише колокольни стоял мраморный Иисус с поникшей головой, охваченной колючим венком.

В лунные ночи костел, тополи и выступающая из тени склоненная белая фигура выглядели величаво и печально. Возле вокзала стояла трехэтажная тюрьма, окруженная красной кирпичной стеной; невдалеке от нее, над прудом, расположился сахарный завод. Завод принадлежал помещику Мазараки, одному из богатейших людей в Киевской губернии. Окрестные помещики были очень богатые люди, с известными польскими фамилиями. Среди городских чиновников ходило много сплетен и анекдотов о помещиках. Например, рассказывали, что далекий предок Мазараки был поваром у знаменитого польского воеводы. Он мастерски сварил в благовонных специях раков; восхищенный воевода подарил ему огромные земли и сказал при этом: «Машь за раки», откуда и пошла фамилия Мазараки. Помещиков видели, лишь когда они проезжали через город на вокзал, к варшавскому курьерскому поезду. Известно было от почтовых чиновников, что на адрес Мазараки получаются из-за границы вина и много французских и английских журналов.

В городе, кроме хоральной синагоги, было около сорока маленьких синагог, размещавшихся в домиках-мазанках. Каждое ремесло имело такую синагогу: не только портные и сапожники, которых было много, но и бойцы с городских боен, водовозы, трейгеры-носилыцики и шорники, шапочники...