Степан Разин. Историческое повествование

В середине весны Степан Разин и Федор Будан с небольшим казачьим отрядом выехали к калмыцким кочевьям. Стояла удивительная погода, в небе, торжественно-голубом и необъятном, весело заливались неутомимые жаворонки. Застоявшие за долгую зиму кони свободно и раскованно шли по изумрудной траве, обильно украшенной пунцовыми, щевелящимися по ветру, тюльпанами. Из травы то и дело вспархивали птицы, а иногда стремглав вылетали большеухие зайцы. Казаки озорно свистели и улюлюкали, испуганный косой давал стречка, с огромной скоростью скрывались в ближайших кустах. Ехали весело…

Наконец достигли границ калмыцких кочевий. В условленном месте Степана с казаками ждали калмыцкие всадники, чтобы сопроводить к своему предводителю. Быстро пройдя большой участок степи, всадники прибыли к богатой кибитке тайши. После обмена традиционными приветствиями, Разин с казаками вошел под своды роскошной кибитки. Тайша грузно и неподвижно сидел на ворохе разноцветных подушек, с которых встал, когда Разин и Будан приблизились к нему. Снова последовали церемониальные приветствия, после чего тайша усадил Степана и Федора на почетном месте. Заняв свои подушки, тайша негромко хлопнул в ладони: из-за плотного тяжелого полога сноровисто вынырнули стоявшие там наготове слуги, неся на широких деревянных блюдах дымящееся ароматное мясо, а в кувшинах крепкий кумыс. Закусили. И, омыв руки в специально для этого принесенных тазах с водой, приступили к переговорам. В неторопливой беседе, ведшейся на калмыцком языке, были решены все вопросы, подтвержден договор о совместных действиях против ногайских и крымских татар, заключенный в Черкасске. Молодого дипломата Степана Разина и его сотоварищи Федора Будана можно было поздравить с большим успехом, ибо договор, заключенный им, был важен не только для войска Донского, но и для Русского государства: отныне калмыки из силы враждебной России, превращались в ее союзников.

На Дон Степан с Федором вернулись в радостно-приподнятом настроении, степенно, несмотря на молодость, доложили Корниле Яковлеву об успехе, а потом на казачьем кругу рассказали о подтверждении калмыками договора о мире и совместных действиях против татар. Корнила был доволен и горд за крестника, сердечно похвалил Степана и велел спешно снарядить легковую станицу в Москву с известием о столь важном деле. Выбор возглавить посольство пал на Дмитрия Афанасьева. Ему в день отъезда в первопрестольную Корнила вручил грамоту для государя, в которой, кроме прочего, писал: «А для, государь, мирного подкрепленья и для подлинных вестей послали мы, холопи твои, к самим гим, калмыцким тайшам, сы их калмыцким посланцами з Баатырком мурзою с товарыщи, выбрав своих донских казаков Федора Будана да Степана Разина. А которые, государь, гих полоненные калмыки прежних годов были у нас, холопей твоих, в войске Донском, и тех полоненных калмыков на миру договорились мы, холопи твои, отдать гим в то число, как они будут на твою государеву службу, куда ты, великий государь, укажешь. А одного, государь, гих полоненного калмыка послали мы, холопи твои, к ним, калмыцким тайшам для прямого имоверства с своими донскими казаками и с гих калмыцкими посланцами вместе»[45].

Казачье посольство уехало, а вскоре из Москвы прибыла государева грамота, в которой правительство одобрило результаты переговоров донцов с калмыками, успешно проведенные Степаном Разиным и Федором Буданом. Двадцать пятого октября 1661 года Корнила получил еще одну грамоту из Посольского приказа, в которой снова выражалось одобрение дипломатическим итогам миссии Разина и Будана к калмыкам.

После успешного свершения дипломатической миссии к калмыцким тайшам Степана снова потянуло на Русь, снова в его пытливой душе возникло неистребимое желание пройтись по российским просторам, увидеть жизнь люда русского. В начале ноября 1661 года Степан обратился к атаману Осипу Петрову с просьбой отпустить его к знаменитым чудотворцам из Соловков Зосиме и Савватию помолиться. Просьба середнего сына Тимофея Рази была рассмотрена, и через два дня казаки на своем кругу важили челобитную Степана, благословив в дальний путь. Наскоро собравшись, Разин со своим напарником Прокофием Кондратьевым выехал из Черкасского городка. За пазухой приятным теплом давила грудь войсковая грамота, в которой войсковой дьяк Дементьев от имени атамана Осипа Петрова писал, что «в нынешнем, во 170-м году ноября в 2-й день били челом великому государю., и в круга нам, всему войску Донскому, донские наши низовые казаки Степан Разин да Прокофий Кондратьев, а сказали. – Обещалися де оне Соловецким чудотворцам Изосиму и Савватию помолиться, и чтоб ты, великий государь, пожаловал, велел гих отпустить к Соловецким чудотворцам Изосиму и Савватию по обещанию гих помолитися. И мы тех казаков Стефана Разина, да Прокофия Кондратьева отпустили з Дону из Черкасского городка ноября в 4-день»[46].