Степанида и 7 женихов

— Ты чаво, хозяюшка? — мгновенно сменила тон вредная охоронница, — злющая такая, аль, обидел хто?

— Все нормально! — отмахнулась и прошлепала дальше.

В новом доме теперь было четыре комнаты. Три пустые, а одна, сама большая, вмещала старую дедову кровать и сундук.

— Угу, до спальни не добрались и то хорошо. А это, что за лестница? — спросила, увидев деревянные ступени, уходящие вверх из гостиной.

— Так это… первОй дар от нас, — тихо ответил Егорыч, опасаясь, видно, чтоб и ему не перепало, — опочивальня там… повыше от душ страждущих…

— Да ты что! — всплеснула руками Степка и помчалась вверх по ступеням. Она в детстве часто сидела на горище, перетащив туда старое одеяло и часами глядела в узкое окошко. И мечтала, что это лично ее комната, так как в дедовом доме приходилось спать по пятеро-шестеро в одной единственной.

Наверху снова ахнула и рот ладошкой прикрыла. Не знала, смеяться ей или плакать. Комната, выросшая на месте старого горища была большая, с одним широким круглым окном, под которым стояла старомодная узкая койка, покрытая цветастым покрывалом. У койки находился сундук, сверху которого стояла еще одна банка с цветами.

И совестно стало Степке, что она строго говорила с Лукерьей. Старались ведь охоронники. Угодить хотели, вон, даже цветами украсили. И не важно, что в банке, а не в вазе хрустальной. Какие же они, все-таки, замечательные.

— Ничего себе, спальня… почти предел мечтаний, — пролепетала, — а кто это все сделал?

— Я, барышня, — тихо ответил Егорыч, — ежели не по нраву, тут же поправлю, только поясните чего, да как!

— А ты все-все можешь изменить? — осторожно, чтоб не обидеть, поинтересовалась Степка, подойдя к окну. Вид из него открывался потрясающий. Прямо на извилистую речку и пока еще зеленый лесок. Вдалеке даже виднелся мосток, по которому Слагалица бегали на Поляну.

— Не, не все.

Токмо ежели с природнього матерьялу. И то, что видать доводилось, — рассказывал Егоряч, так как Лукерья обиженно отмалчивалась, — вон как та тахта, что внизе, я ее в старОй книжке видал у деда, запомнилась.

— Угу, здорово! А если я тебе покажу другую картинку, ты и ее воспроизвести сможешь?

— Приложу все старания, барышня! — заверил Егорыч.

— Вот спасибо! Порадовал, прямо! А я думала на ремонт куча денег уйдет, а тут, такое… — произнесла пылко, пытаясь вину загладить и показать, что на самом деле, ей все понравилось.

— А второй дар глядеть изволите? — повеселевшим голосом перебил Егорыч.

— Изволю! Веди, Егорыч!

— Спуститься надобно, там, за сходнями дверка имеется…

Степка сбежала по ступеням, чувствуя, что настроение приподнимается все выше и выше… и нашла нужную дверь. Распахнула и обомлела. А потом захохотала и сползла по стеночке…

За дверью оказался санузел. Назвать его ванной комнатой, язык не повернулся. В углу этой домашней уборной стояла высокая кадушка наполненная водой, ушат, ковш и веничек березовый на полке. На гвоздике висела оцинкованная лохань, вместительная на вид, рядом табурет и пустое ведро. А чуть подале, за белой занавеской, крышечкой от кастрюли прикрытый, красовался предок унитаза. А точнее, деревянный помост с дырой посередине.

— Охушки, не сподобился барышне клозет новомодный, — прошептал Егорыч, — счас по шапке получать, значитсо…

— Ой-ой-ой, пущай тогда зад на морозе оголяить! — фыркнула Лукерья, — а мы так усердствовали, а она! Тьфу!

«В каждой избушке свои игрушки»

Отсмеявшись, Степанида поднялась на ноги и вошла в санузел, поглядеть на блага цивилизации поближе. Поближе оказалось еще смешнее, но Слагалица изо всех сил сдерживалась, боясь расстроить охоронников окончательно. Подняла крышечку с туалета, полюбопытствовать, а куда собственно ведет канализация и захохотала заново. Под крышечкой обнаружилось ведро.

— Бли-и-и-н! Е-егорыч! — сквозь смех проговорила, — а содержимое ведра куда девать?

— Ясное дело куда, барышня. В уборную, што на дворе… — растеряно пояснил охоронник.

— Все, я не могу! — Степка добрела до нового диванчика, рухнула на него и долго давилась смехом, чем еще больше озадачила охоронников.

— Так чаво не так, барышня? — расстроенным голосом спросил Егорыч, когда Степка наконец утихла.

— Егорыч, а ты знаешь, что такое канализация?

— Ну… малёхо…

— Я в общем-то тоже не большой специалист, но в наше время никто на улицу какаши не выносит… — она снова прыснула, представив, как идет на рассвете с ароматным ведром, «прятать клад», — для этого есть специальная яма, в которую все отходы жизнедеятельности, а так же вода из ванной и кухни стекает по специальным трубам…

— Хм, мне бы поглядеть, как такое чудо-юдо устроено, барышня…

— Вот подключу интернет, я тебе и инструкцию найду, и схему подробную! А сантехнику и трубы явно купить придется, — задумалась, — ну ничего, деньги-то у меня есть… Так, а пока, Егорыч, кровать сможешь заменить? Мне б побольше размером.

— Смогу, ежели изобразите, мне бы хоть набросок, самый пустяшный…

— А легко, пошли!

Уселась Степка в кухне за новым столом, достала тетрадь, ручку и начала рисовать кровать.