Степень превосходства (СИ)

Малыш очнулся от яркого света, что проникал сквозь опущенные веки и мешал ему спать. Он хотел отвернуться, застонал и открыл глаза.

Попытался открыть.

Веки будто прилипли к глазным яблокам. Горло давило со всех сторон, мозг горел в огне, а тело стянуло тугими жгутами раскаленной добела боли, боли, боли…

Перевернувшись на живот, Рик уткнулся лбом в прохладную мокрую землю. Отрывочные воспоминания произошедшего проносились в голове серией беспорядочно склеенных эпизодов.

— Спидди… — позвал он. — Спидди, что со мной? Господи, как больно…

На голове не было шлема. Но рация на ухе на месте… Он, медленно ворочаясь на земле с боку на бок, ощупывал себя. Зацепившись рукой за кабель, подтянул шлем и нахлобучил на голову. После такого усилия Рику пришлось несколько минут отдыхать. Наконец он сумел осознать происходящее вокруг настолько, что понял — он лежит у подножия трапа и снова идет дождь.

— Зря ты здесь разлегся, братишка, — сказал он самому себе. — Тебя ждет Пит. И Кэтти… Спидди, мать твою, ответишь ты или нет?!

Киб-мастер не отозвался.

— Сдох, — понял Малыш. — Ему конец. Как кибу на «Миротворце»… Значит, и Биасу тоже…

Он скинул шлем — мертвый черный экран мешал видеть. Собрал силы и пополз к трапу. Потом по трапу, и дальше, в шлюзовую камеру… На счастье, внутренний люк открыт. Ну да, Биас ведь ждал его, они готовились лететь… Куда?

При каждом движении тело пронзали миллионы горячих зазубренных иголок, Рик то и дело забывал, зачем он здесь находится и что делать дальше. Чудовищным усилием воли ему удалось кое-как сосредоточиться, и он пополз по коридору в рубку.

— Давай, Малыш, вперед… Ты сможешь, сможешь! Тебе же плевать на все… Давай.

Несколько раз по дороге он терял сознание. Оказавшись в рубке, окончательно отключился. Снова придя в себя, Рик хотел вскарабкаться в пилотское кресло, но боль скрутила его в комок. Разогнувшись, стоная и плача, он повторил попытку. Еще раз. Еще… Сесть в кресло удалось с восьмого раза.

Малыш долго сидел, закрыв глаза. Почему он в такой неудобной позе? А-а-а, шлем мешает. Рик дотянулся до стойки комбеза и отцепил кабель и силовой жгут. Шлем соскользнул вниз, ударился о подлокотник кресла и с глухим стуком покатился по полу. Снаружи в рубку пробивался свет — все прожектора в лагере включены… Нет, не только. Просто уже закончилась ночь и наступил хмурый день — с дождем, и небом, закрытым серыми тучами.

— Опоздал…

Малыш закрыл и снова открыл глаза. Опоздал к сроку, но Пит все равно оставался там, на поляне, в пятистах километрах отсюда, с двумя саркофагами. Надо лететь.

Рик наклонился вперед и едва не выпал из кресла. Поймав в отражении на одном из экранов свое лицо, увидел, что у него весь подбородок в чем-то темном… Ощупал рукой, поднес ее к глазам — кровь. У него изо рта кровь течет. Внутренние повреждения… Насколько сильные? Сможет ли он лететь?

Присмотревшись внимательнее к своему отражению, он понял, что кровь течет не изо рта — просто он сильно искусал губы. Они здорово распухли. Ну, это совсем не страшно. Подумаешь… Он приободрился, даже обрадовался.

— Ерунда… С девочками целоваться тебе еще не сегодня, браток. Заводи движки… Там Пит. И Крейг. И Кэтти… Давай Малыш, соберись с силами… Хватит хныкать! Бери штурвал.

Рик трясущейся рукой машинально перевел управление на ручное. Катер вздрогнул, неуверенно приподнялся над поверхностью земли и замер, вихляя кормой; потом круто пошел боком влево, сбил навес столовой и, набирая высоту, полетел над равниной.

* * *

Я прошел двадцать один километр, когда дождь прекратился и занялся рассвет. Джунгли буквально пропитались влагой, над землей поднимался легкий туман. Правая рука, сжимавшая сучкоруб, отказывалась работать. Наблюдательный пункт должен быть уже совсем близко, но пеленг терялся. Только бы не промахнуться, только бы не пройти мимо… «Верблюд» вел себя пристойно. На двадцать третьем километре пути попалась длинная поляна, скорее даже цепь полян, разделенных узкими участками леса. Расчищать путь почти не приходилось, я набрал приличную скорость несмотря на то, что ноги от непрерывной ходьбы стали как деревянные.

На последней прогалине я наткнулся на еще одного монстра из кошмара. На сей раз я заметил его первым — он смотрел в сторону. Великий Бог туземцев Айтумайран, собственной персоной. Я бросил поводок, на котором вел скутер, выпустил из руки сучкорез и, прицелившись, выстрелил из гранатомета. Зверь стоял в сорока метрах — в последнюю секунду он повернул голову, и граната попала ему прямо в приоткрытую пасть, готовую издать рык. Зрелище получилось что надо. Мощным взрывом рэдвольфа разнесло в клочья; на том месте, где он стоял, в воздухе висел теперь только клуб дыма, тающий в воздухе и смешивающийся с туманом.

— Это тебе за Кэт, — сказал я. — Надеюсь, что удастся пристрелить еще хоть парочку твоих долбанных сородичей за остальных наших, прежде чем я улечу с планеты. Повылазили…